«Страшный сон» Масляевой, или Как у главного свидетеля обвинения случилась амнезия

Бывший главбух «Седьмой студии» в суде отбивалась от вопросов защиты. Рассказавшая об обналичивании госсредств фигурантка утверждала, что лишь исполняла указания руководства

На процессе по делу «Седьмой студии» о хищении 133 млн рублей, выделенных на проект «Платформа», 28 января закончила давать показания главный свидетель обвинения Нина Масляева. Бывший главный бухгалтер ответила на вопросы защиты, однако большинство ее ответов были «не помню» и «не знаю». Масляева призналась, что, уволившись в 2014 году из «Седьмой студии», она забыла про документы компании, «как про страшный сон».

Свидетельские показания Нина Масляева, которая признала вину и заключила сделку со следствием, начала давать в пятницу, 25 января. Тогда шестичасовой допрос был прерван из-за плохого самочувствия фигурантки, которая находится под домашним арестом (ее дело выделено в отдельное производство). Сегодня судья Ирина Аккуратова предложила 59-летней Масляевой давать показания сидя, но та отказалась и заняла место за свидетельской трибуной.

Сегодня она подтвердила свои показания о том, что привлечь сеть подставных компаний для обналичивания госсубсидий ей предложило руководство «Седьмой студии». Для этого задействовали двух ее знакомых: индивидуального предпринимателя Валерия Синельникова и Валерия Педченко.

Масляева заявила, что она не факир

Адвокат режиссера Кирилла Серебренникова Дмитрий Харитонов устроил ей настоящий экзамен по бухгалтерии. Так, он хотел знать, принимала ли Масляева участие в подготовке финансовых отчетов для Минкультуры о мероприятиях, которые проводились на «Платформе», и какие именно документы она оформляла. Но та сообщила, что отчеты в Минкультуры были фиктивными, писались «от балды» и «должны были просто сходиться» с выделенными суммами. Ранее с Минкультуры была достигнута договоренность, что отчеты особо никто проверять не будет. Сами же госконтракты о выделении денег заключались без нее.

Потом у свидетельницы случился приступ амнезии. «Я просто не могу вспомнить, я просто забыла про документацию «Седьмой студии», как про страшный сон», — заявила она. Главбух отметила, что, уволившись в 2014 году из «Седьмой студии», она оставила все документы (по кассам, по банку, финансовые отчеты) в «прошнурованном и пронумерованном виде». «В конечном счете этих документов не стало. Я не могу вспомнить, как велся тот или иной учет, велся ли он в компьютере, была ли бухгалтерская книга», — сказала Масляева. Защитника не устроил данный ответ. Однако возмущение Дмитрия Харитонова Нина Масляева пресекла: «Я говорю, как знаю, как факир из бутылки, ничего не вытаскиваю».

Но адвокат все пытался свести «дебет с кредитом», демонстрируя Масляевой платежки и стараясь выяснить, например, почему расходы на спектакль «Метаморфозы» были записаны на расходы спектакля «Сон в летнюю ночь».

«Я уже говорила, что был план мероприятий. Суммы могли быть меньше или больше, но финансовый отчет делался на основании соглашения: сколько денег поступило, столько и истрачено. Вы уже идете по кругу, поэтому вопрос отпадает!» — осадила она адвоката, чем вызвала смех в зале.

Самой Масляевой было не до смеха. «В 2012 году это смеха не вызывало ни у кого!» — взорвалась она. Масляева заметила, что, когда всплыли фиктивные фирмы, занимавшиеся «обналичкой», все вопросы почему-то возникли к ней. «Задавайте их худрукам», — посоветовала свидетельница.

«Но почему не все расходы на постановку «Метаморфозы» вносились вами в финансовый отчет?» — не отступал Харитонов. «Если я тогда и не вносила, то почему-то руководство, худрук и генпродюсеры мне на это не указали пальчиком. Тогда, в 2012 году, все было хорошо», — сказала Масляева.

Пятая в иерархии

Масляева призналась, что в «Седьмой студии» также существовало фиктивное штатное расписание, в котором числились «мертвые души», одним из таких мнимых сотрудников была ее дочь Ольга Масляева. Однако начисляемая этим людям липовая зарплата не выдавалась и оставалась в фирме, заверила главбух.

На многие вопросы защиты главбух «Седьмой студии» отвечала довольно резко. Она предлагала адвокатам адресовать все вопросы генпродюсерам «Седьмой студии» и другим руководителям компании. Тем самым свидетельница пыталась свести свою роль к минимуму, давая понять, что сама она ничего не решала, и переводила все стрелки на своих бывших коллег: кассира Ларису Войкину и бухгалтера Элеонору Филимонову. Им еще предстоит выступить в суде.

По словам Масляевой, в «Седьмой студии» существовала «иерархия» должностных лиц, в которой она была всего лишь пятой. «Адвокаты хотят сказать, что я могла самостоятельно принять решение, снять деньги и потратить. Но главбух выполнял указания генпродюсеров, самостоятельно я не могла выписать чек или снять деньги по карте», — уверяла свидетельница.

Однако адвокат генпродюсера «Седьмой студии» Алексея Малобродского Ксения Карпинская постаралась развеять созданный Масляевой образ зависимой сотрудницы, которая «ни за что не отвечала». Она зачитала электронное письмо своего подзащитного, который жаловался главбуху, что та «игнорирует» его просьбы. «Мои просьбы не блажь, а производственная необходимость», — убеждал Масляеву Малобродский.

«Почему же, раз он вами так руководил, почему вы не выполняли его указания?» — удивилась защитница. Масляева заверила, что выполняла. «Малобродский постоянно писал какие-то письма. Это не значит, что я все их помню», — сказала она.

В процессе допроса подсудимый Алексей Малобродский заявил возражения на действия председательствующей Ирины Аккуратовой, которая снимала некоторые вопросы защиты. Он назвал допрос Масляевой «тенденциозным», полагая, что суд создает для нее «бесконечные преференции» и «оберегает свидетеля».

Впрочем, ключевым в показаниях Масляевой, пожалуй, можно назвать ответ на вопрос, куда тратились обналиченные деньги. Ведь обвинение гласит, что из 216 млн рублей, выделенных на проект «Платформа» в 2011-2014 годах в рамках госсубсидий, 133 млн рублей были похищены создателем проекта режиссером Кириллом Серебренниковым, экс-гендпродюсером «Седьмой студии» Алексеем Малобродским, бывшим гендиректором организации Юрием Итиным и бывшей чиновницей Минкультуры Софьей Апфельбаум. Они же вину в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ) отрицают.

«Вам известно, каким образом расходовались деньги?» — спросил ее Дмитрий Харитонов. «Как мне говорили, на спектакли», — ответила Масляева.

Неудобные вопросы

Кстати, Харитонов подсчитал, что, помимо использования подставных фирм, Нина Масляева в 2011-2014 годах лично сняла и обналичила по корпоративной карте «Седьмой студии» 52 млн рублей. Он не мог понять: если деньги можно было снимать со счета по карте, для чего нужно было привлекать знакомых «обнальщиков» Масляевой Валерия Синельникова и Валерия Педченко?

Масляева сказала, что это была не ее идея. Ранее она заявила, что об этом ее попросили Алексей Малобродский и Кирилл Серебренников. «Я уже говорила, что так было заявлено руководством, что нужно было создать сеть фирм, через которые бы проходило обналичивание. Все знают, что большие суммы нельзя постоянно снимать банковской картой», — сказала она.

По словам Масляевой, снятие крупных сумм необходимо было каждый раз подкреплять документами: авансовыми отчетами, договорами, которые часто были просто не готовы. «Проще было отправить деньги по безналичному расчету знакомому «обнальщику», которые занимался работой в сфере искусства», — заявила она.

В ходе допроса защита задала Масляевой ряд других неудобных вопросов. Например, о том, дарила ли она 1 млн рублей на покупку машины Валерию Синельникову. Масляева призналась, что с Синельниковым у нее были не только профессиональные, но также личные отношения. Она не стала отрицать, что дала ему деньги, но заверила, что «одолжила» их из собственных средств.

При этом она опровергла слова другого «обнальщика» Валерия Педченко о том, что она оплатила его семье отдых в Сочи. «Он мне не муж, не брат, не сват, не любовник», — отрезала Масляева.

Кредит на общее дело

Примечательно, что сегодня также получила продолжение история с оплатой кредита Кирилла Серебренникова, за которого, как заявила 25 января Нина Масляева, она ездила гасить задолженность в банк из обналиченных средств.

Как выяснилось, кредит был не на 3 млн, а на 6 млн рублей. Это не единственная неточность в показаниях Масляевой. Из копии кредитного договора, который удалось получить Business FM, следует, что он был взят Серебренниковым 25 декабря 2013 года сроком на год в КБ «Хованский» не для себя лично, а на нужды АНО «Седьмая студия». По словам адвоката Серебренникова Дмитрия Харитонова, этого документа в деле нет. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы как-то дискредитировать его подзащитного.

На 29 января в суд вызвана помощница Масляевой, неофициальный бухгалтер «Седьмой студии» Элеонора Филимонова.