Предъявите паспорт в книжном. Школьнице из Екатеринбурга не продали стихи Есенина, Маяковского и Бродского

На книгах великих русских поэтов оказалась маркировка 18+. «Мне сказали: если вам нет 18 лет, вам эти книги покупать нельзя», — рассказала девушка. Business FM известны и другие подобные случаи. Чем классики провинились перед чиновниками?

Школьница Алиса (уже одно имя здесь символично) хотела купить в книжных магазинах Екатеринбурга малые собрания сочинений Сергея Есенина, Владимира Маяковского и Иосифа Бродского. Книги были запакованы в целлофан с маркировкой 18+. Но девушке всего лишь 17 лет, значит, не доросла до классиков.

Стихи ей не продали. Позже в магазине попытались объясниться: якобы рядом стояли другие произведения поэтов, которые рекомендованы школьникам, Алиса могла бы купить их. Но у нее была другая цель, она сама заинтересовалась личностями великих поэтов, поэтому выбрала именно эти книги:

«Ведь я могу купить сборники, которые специально предназначены для школьной программы, но меня интересовали эти конкретные книги. Я их покупала не потому, что они мне нужны в школе и мне их задали, а потому что мне самой интересно. В этих конкретных сборниках помимо стихотворений есть эссе этих авторов. Мне интересно узнать их личности, а не потому что мне в школе сказали принести стихи, и я покупаю сборник 18+».

Магазин можно понять: есть закон, призванный защищать детей от вредной информации. Все как с алкоголем и табаком — продашь книгу не по возрасту, могут оштрафовать до 50 тысяч рублей. Но почему кто-то решил, что стихи этих поэтов могут нанести детям вред? Что случится с практически взрослым человеком, если он узнает, что лирический герой Маяковского готов «подавать ананасную воду» падшим женщинам? Или государство взволновал не очень пристойный призыв Есенина к «любителям песенных блох»? А Бродский? «Сделай с ней то, отчего у певицы садится голос» или «разбей стекло с помощью кирпича»? Призыв к насилию, а может, к экстремизму?

Комментировать это трудно. Критерии, по которым чиновники запрещают несовершеннолетним книги, трудно понять умом. Почему бы не оставить в покое классиков, говорит писатель Денис Драгунский:

Денис Драгунский писатель «Конечно, эти правила не должны касаться ни Пушкина, ни Есенина, ни Бродского, ни Хемингуэя, ни Фолкнера. Я не знаю, кому могло прийти в голову маркировать Есенина или Маяковского 18+. Они с ума сошли, что ли? Часто с такими чиновниками бывает, что они люди сами малограмотные, не разбирающиеся ни в чем. Вот так и получается».

Причем Драгунский соглашается, что какую-то художественную литературу стоит маркировать, например, современную, не прошедшую испытание временем.

Да, бывают книги, наполненные нецензурной лексикой и откровенными сценами. Это право писателя, но что такого ужасного нашли в романе Алексея Иванова «Псоглавцы»? Хорошего современного автора, настоящего русского писателя. 23-летняя москвичка Полина попыталась купить произведение. «Паспорт», — строго сказали в магазине.

«Прихожу на кассу, у меня требуют паспорт. Я предложила водительское удостоверение, потому что паспорта у меня с собой не было. Мне в довольно грубой форме сказали, что нужен именно паспорт. Я пошла за паспортом в машину, когда вернулась с ним в магазин, на кассе поменялся продавец. Я подошла с той же книгой, мне ее спокойно продали без паспорта. Я прочитала больше половины книги, пока не встретила чего-то такого, что, на мой взгляд, подходило бы под категорию 18+».

Потом Полина вспомнила, что было в книге что-то о женской груди. И одно слово, с которым в свое время широкую общественность познакомил Никита Сергеевич Хрущев.

В законе есть инструкции: недопустима нецензурная брань, порнография. Описывать отношения мужчины и женщины можно, но только если они «не эксплуатируют интерес к сексу». Как тогда быть с «Крейцеровой сонатой» Толстого? Лев Николаевич может свести чиновника с ума одним набором слов: «блудник», «гной разврата», «сифилис». Впрочем, у подростков есть старый проверенный способ: «Дяденька, купите мне книгу, пожалуйста». Школьница Алиса обратилась за помощью к семье, теперь читает «запрещенку».