О том, как фильмы скринлайф становятся «свидетельством рождения нового кинематографа», создатель этого формата рассказал в интервью Business FM
Продюсер и режиссер Тимур Бекмамбетов. Фото: Zuma/ТАСС
В прокат вышел новый продюсерский проект Тимура Бекмамбетова — фильм «Знаешь, мама, где я был?», посвященный детству советского сценариста и художника Резо Габриадзе. Об этом и об изобретенном Бекмамбетовым формате скринлайф глава студии Bazelevs рассказал в интервью обозревателю Business FM Евгении Смурыгиной.
Повод нашей встречи — ваш новый продюсерский проект, фильм «Знаешь, мама, где я был?», где рассказчик Резо Габриадзе, а его анимированные рисунки повествуют зрителю о его детстве. Вы помните, когда вы впервые познакомились с творчеством Резо Габриадзе?
Тимур Бекмамбетов: Да, конечно, помню. Это был 1995 год, моя сестра Елизавета с ним дружила, они работали тогда над спектаклем «Сталинград», и я познакомился с ним лично. Говорить о том, когда я познакомился с творчеством Резо Габриадзе, достаточно сложно, потому что это случилось наверняка в тот год, когда вышел фильм «Мимино», или «Не горюй!», или еще раньше — его рассказы про разметчиков дорог. Я не знал его лично, но я, как и все жители нашей огромной страны, знал то, что он делал.
Здесь у вас анимированные рисунки Резо Габриадзе, и монтажно он то появляется в кадре, сам рассказывает о своем детстве, то звучит его голос, и маленький мальчик, которого нарисовал сам Габриадзе, переживает какие-то приключения. Хронометраж всего час, а материала должно быть много больше.
Тимур Бекмамбетов: И жизнь длинная, конечно.
Вам пришлось от чего-то дорогого отказываться?
Тимур Бекмамбетов: Нет, Резо очень хороший рассказчик, и он не рассказывает лишнего. Знаете, есть люди, которые дают интервью, они долго-долго говорят, невозможно вырезать. Нет, он профессиональный рассказчик, который рассказал много замечательных историй из своей жизни, и он умеет делать это ярко и сжато. Началось все с того, что была идея снять документальный фильм, где Резо расскажет свои истории: будут отдельные новеллы, анекдоты, которые ему хочется рассказать. Потом постепенно решили: давайте сделаем какие-то рисованные заставки. И так день за днем, месяц за месяцем эта история, развиваясь, превратилась просто в мультипликационный фильм, хотя такого никто не планировал. Мы хотели просто записать его рассказы и проиллюстрировать картинками.
«Видеть чужой экран — это процесс намного более интимный, чем заглядывать в замочную скважину»
Был еще очень большой информационный повод этой весной — ваша победа на Берлинском кинофестивале, ваш режиссерский проект «Профиль». Повод поговорить о формате скринлайф, который вы изобрели, когда все действие происходит на экране компьютера. Вот я представляю, например, свою маму, у которой весь скринлайф ограничен социальными сетями — Facebook и Instagram — и одним мессенджером. Ей, наверное, было бы сложно воспринимать это кино.
Тимур Бекмамбетов: Вам так кажется. Вы недооцениваете свою маму и степень ее вовлеченности в мир интернета, в мир сайтов. Важно не только то, сколько человек посещает социальных сетей или мессенджеров, а как много времени он там проводит, как значительны события, которые в его жизни случаются на экране телефона или компьютера, как много друзей он потерял... Или обрел.
А вы сами активны в социальных сетях?
Тимур Бекмамбетов: Я больше потребитель.
Первый большой успешный проект, прогремевший в этом жанре, по-моему, был фильм «Убрать из друзей». Он больше был рассчитан как раз на зерно кинотеатральной аудитории, на подростков. Это же было сделано сознательно?
Тимур Бекмамбетов: Сознательно, да, потому что для них другой жизни не существует, кроме этой. У них нет даже рефлексии по поводу того, что «я слишком много провожу времени» или «как хорошо было бы жить как раньше». Они никогда не жили как раньше, они всегда жили уже с телефоном в руках и перед экраном компьютера. Эти две реальности — физический мир и мир интернета — для них одинаково значимы, и реальность интернета становится для них все более и более незаменимой.
Я читала, как к вам пришла в голову идея подобного фильма. Кто-то забыл что-то у себя выключить, и вы немного подсмотрели за чужой жизнью.
Тимур Бекмамбетов: Да, так и было, когда мой коллега во время разговора с другим человеком в Skype расширил экран. В этот момент очень важно не забыть, что тебя и твой экран видит тот человек. Потому что видеть экран — это процесс намного более интимный, чем заглядывать в замочную скважину или подслушивать чей-то телефонный разговор. Когда ты видишь чей-то десктоп, ты реально находишься внутри него, внутри его мира, потому что видишь, как он думает. Может быть, это изменится со временем, но пока мы считаем, что то, что происходит у нас на экране, — это наше личное пространство и никто этого не видит, и поэтому мы ошибаемся, пишем, ошибаемся, стираем…
Прошлой осенью вышла книжка Дмитрия Глуховского «Текст» как раз на эту тему, то есть это история, витающая в воздухе.
Тимур Бекмамбетов: Мы много общаемся с Митей, он много видел того, что мы делаем.
То есть это вы его вдохновили каким-то образом?
Тимур Бекмамбетов: Можно и так сказать. Я думаю, что нас обоих вдохновила жизнь, но мы много обсуждали, что бы можно было сделать такое вместе.
Книга Дмитрия Глуховского «Текст» о человеке, который заполучил чужой мобильный телефон, сумел изучить своего рода копию цифровой души и даже какое-то время притворяться хозяином этого телефона.
Тимур Бекмамбетов: У нас выходит фильм, продолжение «Убрать из друзей», который построен на том же самом заходе, когда у героя оказывается чужой компьютер и он вдруг становится заложником жизни этого компьютера.
Экранизировать Глуховского у вас не было желания?
Тимур Бекмамбетов: Почему? Было. Мы это с ним обсудили один раз, дальше как-то дело не пошло. Ну да, вы напомнили, надо ему позвонить.
«Надо мной смеялись: какой дурак пойдет в кинотеатр смотреть экран своего компьютера?»
Ваши фильмы как раз с точки зрения экономики довольно дешевы в производстве. Когда вы придумали формат скринлайф, вы сразу все просчитали?
Тимур Бекмамбетов: Себестоимость не была главным мотивом, чтобы этим заниматься. Низкая себестоимость помогла очень быстро развиться нашему начинанию, этому языку, потому что мы могли сами принимать решение о запуске фильмов в производство.
Вам хватало собственных средств?
Тимур Бекмамбетов: Да, собственных средств, и язык настолько неизвестный, что никаких специалистов — ни дорогостоящих, ни дешевых — в этой области нет, поэтому надо его придумывать заново. Соответственно, это может делать любой специалист: человек, который стоит 10 долларов в час, или человек, который стоит 500 долларов в час, никакой разницы нет.
Бюджет «Убрать из друзей», по-моему, миллион долларов, а сколько он собрал?
Тимур Бекмамбетов: Очень много. В кинотеатрах он собрал 65 млн долларов по миру. Это сбор студии, это не наши личные сборы, но тем не менее это был прецедент. Для нас было очень важно его создать, чтобы доказать, что зрители хотят смотреть такие фильмы в кино, потому что все надо мной смеялись и говорили: какой дурак пойдет в кинотеатр смотреть экран своего компьютера? Только убежденность в том, что эти люди глубоко ошибаются, помогла нам там долго двигаться вперед. Убежденность и низкая себестоимость, потому что мы смогли за прошедшие два года снять семь фильмов. Этот язык не требует такого количества технологических приспособлений — камер, кранов, специалистов, которые нужны для съемок традиционного кино. Здесь все делается молодыми людьми, которых мы обучаем. Они изучают, как это все технологически работает, как рассказывать истории в этом формате.
Один из ближайших ваших проектов — «19/68», сделанный совместно с командой Михаила Зыгаря. Что это за проект?
Тимур Бекмамбетов: Это история про 1968 год, про то, что случилось в этом году, ровно 50 лет назад, как мир пережил этот год, влияние которого мы ощущаем до сих пор. Тогда произошло очень много культурных событий. В мире как будто бы случилась большая перестройка: появились новые фильмы, новые звезды, новые социальные отношения.
Это тоже будет десктоп-фильм?
Тимур Бекмамбетов: Действие происходит на экране телефона. Смысл — это именно дистрибуция через мобильные телефоны.
Дистрибуция за деньги или он будет в свободном доступе?
Тимур Бекмамбетов: Он будет в свободном доступе, его будет показывать, в частности, «Амедиатека». Каждую неделю будет выходить одна серия про то, что произошло 50 лет назад. У нас будет 40 выпусков по семь минут каждый.
А финансирование ваше — студии Bazelevs?
Тимур Бекмамбетов: Нет, там есть совершенно разные партнеры и спонсоры. Есть поддержка финансовых структур. Пока мы тянем это сами, да.
Про бюджет не расскажете?
Тимур Бекмамбетов: А пока непонятно, производим и производим.
Можете себе позволить?
Тимур Бекмамбетов: Пытаемся, да. Это же 40 серий, поэтому мы пытаемся оптимизировать процесс.
Что у вас больше всего в ходу, какие социальные сети, мессенджеры?
Тимур Бекмамбетов: Я пользуюсь всем, потому что мне просто любопытно. Я пользуюсь WeChat и SMS-менеджером, и Viber. Все новые возможности, которые появляются, почему-то до сих пор не придумали, как их все собрать в один агрегатор. Я не знаю почему, но это совершенно очевидная вещь, было бы очень удобно, потому что вечно начинается: ты мне в том написал или в этом? Это какая-то глупость несусветная. А из социальных сетей — «ВКонтакте» очень мало пользуюсь, другое поколение, наверное. Facebook — да, я им пользуюсь.
А вы успеваете всем отвечать, кто вам пишет?
Тимур Бекмамбетов: Не успеваю. И часто не успеваю даже посмотреть, что там написано.
«Фильм «Профиль» — об одиночестве людей в интернете и опасности его неведомых уголков»
Хочу все-таки вернуться к вашему режиссерскому проекту «Профиль», который получил в Берлине приз зрительских симпатий в программе «Панорама». «Профиль» — это экранизация книги?
Тимур Бекмамбетов: «Профиль» — это экранизация книги, написанной Анной Рель. Это французская журналистка, она сама себя зарегистрировала в социальной сети как 19-летнюю девушку, которую должны были завербовать. И она решила, что опишет процесс вербовки. В результате этого эксперимента, ее журналистского расследования, она оказалась практически... Не буду раскрывать сюжет фильма, но она оказалась завербована. Что было дальше, надо уже идти смотреть кино. Этот фильм ни в коем случае не о террористах, не о терроризме, даже не о том, как вербуют. Он об одиночестве людей в интернете и об опасности неведомых уголков интернета — случайных знакомств, конфиденциальности. Зритель будет эмоционально переживать, скорее, это.
То есть формат скринлайф, когда все происходит на экране компьютера либо мобильного телефона, — это лишь форма? У каждого вашего фильма есть сюжет и интересная история.
Тимур Бекмамбетов: И даже жанр. «Профиль» — это журналистское расследование, фильм Search — детектив. Фильм Liked — это «Сирано де Бержерак», комедия про то, как парень пытался помочь своему другу в интернете познакомиться с девушкой и влюбился в нее. «Днюха» — это история про молодого человека, который утром проснулся после чьего-то дня рождения и не мог вспомнить, что там было, в интернете обнаружил, что случилось, и дальше пытается это все удалить.
А было такое, что вы искали материал для какого-то фильма не в формате скринлайф, а потом поняли, что он будет более органичен в этом формате?
Тимур Бекмамбетов: Нет, такого не было, потому что я целенаправленно уже последние как минимум пять лет, а может быть, и больше, увлекаюсь жизнью человеческого духа, отраженного на экране компьютера.
Означает ли это, что вам сейчас это наиболее интересно и вы пока не будете снимать традиционные фильмы?
Тимур Бекмамбетов: Нет, может, и буду. Я ничего не хочу никому обещать, будет видно, но то, что я буду заниматься фильмами о жизни на экране, очевидно. Конечно, мне это интересно, но самое главное, я вижу, что это интересно зрителю. Каждый из наших фильмов получил приз зрительских симпатий. Как это будет развиваться в индустрию? Мы снимаем сейчас двадцать новых проектов.
Двадцать?!
Тимур Бекмамбетов: Ну да, много. Я даже не могу сказать сколько, потому что я не могу их посчитать. Они на разных стадиях.
На какой вы делаете наибольшую ставку?
Тимур Бекмамбетов: Я делаю ставку не на проект, а на язык. Какой-то из этих проектов окажется более успешным, какой-то менее успешным — они все вместе будут свидетельством рождения нового кинематографа.
«У меня функция одна — посеять в душу творческих людей идею, что они могут делать большое кино»
В том, что касается денег, вы в российской киноиндустрии во многом пионер. У вас на счету рекорды — самые кассовые фильмы и даже первая крупная сделка по продаже прав на дистрибуцию: речь идет о фильме «Хардкор» студии STX на 10 млн долларов.
Тимур Бекмамбетов: Я, честно говоря, стараюсь не относиться к этому как к спортивному соревнованию. Это просто был фильм, который был хорошо сделан российским режиссером Ильей Найшуллером, не похожий ни на что другое в мире. Много студий хотели его купить, поэтому цена его росла.
Илья Найшуллер, когда снял клип от первого лица для своей группы Biting Elbows и был грандиозный успех на YouTube, рассказывал, что ему не позвонили из голливудских студий, но он получил звонок от вас и согласился с радостью делать вместе с вами полнометражный дебют — фильм «Хардкор». Как это получилось?
Тимур Бекмамбетов: Я был в Лос-Анджелесе, проводил время в интернете и случайно наткнулся на только вышедший клип. Посмотрел и подумал, что было бы замечательно, если бы этот режиссер снял фильм, используя тот язык, который он родил. Все очень легко. Я ему просто написал там же, в Facebook, и он мне ответил. Я ему перезвонил, через 15 минут мы уже обсуждали вопрос. Надо отдать ему должное, он человек ответственный. Он сначала отказался делать фильм, сказал: я тронут, но я не понимаю, как делать фильм, это просто клип. И дальше я его уговаривал какое-то время. Мы договорились, что вместе спродюсируем этот фильм и я чем могу помогу. Ни он, ни я не предполагали, что это займет не один год, чуть ли не три года прошло с тех пор. Тем не менее результат получился замечательный, этот фильм в мире знают все, кто следит за подобным кино.
То же самое произошло и с фильмом Search, который сейчас с успехом был показан на фестивале Sundance и тоже продан за достаточно вменяемые деньги. Этот фильм тоже был сделан на основе короткометражного клипа, который нам принесли молодые режиссеры в Лос-Анджелесе. Дальше все было похоже: я их убеждал, что надо делать фильм. Они сказали, что нельзя, потом взяли время подумать. Потом написали идею сценария, написали сам сценарий, мы все это запустили в производство. Это примерно повторяющаяся история, и у меня во всех этих случаях функция одна — посеять в душу творческих людей идею, что они могут делать большое кино для большого количества зрителей.
Где работы сейчас больше — в России или Америке?
Тимур Бекмамбетов: Работы везде много.
Вы на чем больше сейчас сосредоточены?
Тимур Бекмамбетов: Я на такие вопросы ответить не могу не только вам — даже себе. Поэтому я лучше не буду обманывать, я не знаю. Сосредоточен одновременно на многих вещах, если так можно сказать.
