Наука при санкциях: Россия займется физикой в новом формате

Россия передумала входить в ЦЕРН. Как на это решение могли повлиять санкции? По мнению ученых, таким образом, РФ попадет в компанию стран не самых передовых в плане физики высоких энергий

Россия отказалась вступать в ЦЕРН — Европейскую организацию по ядерным исследованиям. При этом наша страна не прекратит сотрудничество с ЦЕРН, а просто переформатирует его. Как сообщило накануне Минобрнауки, новое соглашение, которое будет заключено уже в этом году, предоставит России гораздо больше возможностей.

Самый известный проект ЦЕРН — Большой адронный коллайдер, с помощью которого ученые хотят узнать, как образовалась наша Вселенная. Россия в его реализацию внесла существенный вклад.

Европейская организация по ядерным исследованиям (ЦЕРН) появилась в Женеве больше шестидесяти лет назад. В ней объединились ученые десятков стран, чтобы найти ответы на главные вопросы человечества с помощью науки. Россия представлена там с момента основания. Наши ученые участвуют в самых масштабных экспериментах.

Но ЦЕРН — это еще и организация со сложной иерархией. В ней три вида участников: члены, ассоциированные члены и наблюдатели. Это своего рода ступени. Ассоциированные члены — это те страны, которые в будущем станут полноправными участниками организации. Именно перед членами ЦЕРН раскрывается больше всего возможностей, в том числе и финансовых. Да, эти 22 страны платят крупный взнос — на уровне десятков миллионов евро, но при этом имеют профит. Только предприятия стран — членов ЦЕРН могут получать миллионные тендеры, которые размещает организация.

Россия в 2014 году оказалась под европейскими санкциями. Соответственно, встал вопрос: есть ли смысл вкладывать миллионы в ЦЕРН, если эти деньги вряд ли получится вернуть?

Владимир Образцов физик, член корреспондент РАН «Чтобы стать ассоциативным членом, надо платить 50 млн. Я не отвечаю за цифру, но масштаб такой. Теперь возникает вопрос: это же надо делать, если это выгодно. Эти 50 млн каким-то образом должны потом вернуться к нам. Это произойти может, при каком условии? Правила игры там такие, что вы уплатите этот взнос, а потом, например, ваши предприятия участвуют в тендерах на поставки. Например, ЦЕРН начинает строить новый ускоритель, ему для этого нужен, например, сверхпроводник, объявляется тендер, чтобы получить контракт. Но представьте себе, а у вас, например, санкции, которые с 2014 года. Вот мне кажется, что в этом ситуация. Не факт, что эти деньги нам будет возможность потом, грубо говоря, с прибылью вернуть».

Если перевести сложные формулировки на русский язык, то Россия останется в ЦЕРН в качестве наблюдателя. Обновит с организацией соглашение и будет финансировать только интересные нашей стране эксперименты. Так, кстати, делают США, Япония и Индия. И для этого совершенно не нужно быть ассоциированным членом как, например, Турция, Сербия и Пакистан. И дело не только в деньгах, но и престиже, говорит академик РАН Валерий Рубаков.

Валерий Рубаков академик РАН «Другое дело, что этот уровень для России несколько низковат в том смысле, что ассоциированными членами, как правило, выступают страны, где физика высоких энергий развита относительно слабо, и мы попадаем в эту компанию. Если мы сейчас становимся ассоциированными членами, мы попадаем в компанию стран не самых передовых в плане физики высоких энергий и в плане технологий. Поэтому еще, может быть, с точки зрения престижа, здесь тоже есть некоторый минус».

Главный проект ЦЕРН сегодня — Большой адронный коллайдер. Это самый мощный в мире ускоритель элементарных частиц. Альтернативы ему нет и не предвидится в ближайшие лет 20. С помощью коллайдера ученые хотят выяснить, как образовалась наша Вселенная. Он находится под землей, на границе Швейцарии и Франции. Самое крупное открытие сделано пять лет назад. И это бозон Хиггса.

Но, по словам Валерия Рубакова, это открытие предсказывали теоретики. А для науки интереснее, когда теория расходится с экспериментом. Это значит, что природа устроена не так, как мы думаем. Теперь ученые ждут, когда появятся сигналы новой физики, той, которую предсказывать не умеют. Но пока таких сигналов нет.