«Список Кузнецовой»: писатели поспорили с омбудсменом о «постыдных» детских книгах

Крамола в литературе. Список двусмысленных детских книг, озвученный Анной Кузнецовой, возмутил филологов, писателей и учителей. В него попали даже произведения великих классиков

Ваши претензии несправедливы. Филологи, писатели и учителя опубликовали открытое письмо детскому омбудсмену. Ранее Анна Кузнецова рассказала о списке из 16 книг, от которого надо оградить подрастающее поколение. Как крамола пробирается в детскую литературу и не щадит даже классиков?

Из каких детских книг состоит «Список Кузнецовой», никто не знает. Но она на пресс-конференции продемонстрировала фотографии нескольких произведений. Их в своем Facebook опубликовало РИА Новости.

Публика удивилась, а писатели, филологи и учителя написали Анне Кузнецовой открытое письмо. Судя по фотографиям, омбудсмена возмутило ироничное стихотворение Игоря Иртеньева, кстати, поэта для взрослых: лирический герой роняет свой глаз в унитаз. Стихи написаны в начале 1990-х годов, время, когда казалось, что начинается рассвет новой русской литературы.

Другое произведение, попавшее в опалу, — сказка Светланы Лавровой «Куда скачет петушиная лошадь». Она четрые года назад стала «Книгой года» в номинации «Детская литература». И, вообще, «петушиная лошадь» — фольклорный персонаж народа коми. Впрочем, у каждого свой культурный бэкграунд.

Ирина Лукьянова писатель «Когда мы пытаемся судить о книге по ее заглавию, как это произошло с прекрасной книгой Светланы Лавровой «Куда скачет петушиная лошадь», вместо разговора о детской литературе получается глумление над ней. Детской литературе и так сейчас живется не очень легко. Положение на книжном рынке не самое благополучное сейчас. И когда вместо помощи, человек, обличенный властью, начинает просто публично позорить детскую литературу, совершенно этого не заслуживающую, на всю страну, получается очень плохо».

Крамола, конечно, попадает и в детскую литературу. Как не вспомнить легенду о том, как то ли в «Мурзилке», то ли в «Веселых картинках» опубликовали загадку «Что ты смотришь на меня, раздевайся я твоя», имея в виду, конечно, вешалку. Или рассказ Сергея Довлатова, как детский поэт вступил в интимные отношения с нетребовательной дамой, а потом принес в редакцию первомайские стихи: «Адмиралтейская игла сегодня, дети, без чехла».

Филологи предположили, что Кузнецову просто ввел в заблуждение референт и нашли список двусмысленных детских книг, который около года гуляет по сети. Но удивительно, что их никто не проверил. Ведь Кузнецова показала еще и скриншоты рассказа Григория Остера и стихотворения Сергея Михалкова про порошок, который сыплют в нос (речь, конечно, о пенициллине). В общем, замахнулись на святое. Писатель Денис Драгунский, без которого не было бы восхитительных «Денискиных рассказов» его отца, вспомнил еще одно сомнительное стихотворение Михалкова.

Денис Драгунский писатель «Я уже ничему не удивляюсь, понимаете. Я вот думаю, что если скоро запретят Гулливера, Робинзона, скажут, что это не для детей, я тоже не удивлюсь, потому что это дикий непрофессионализм. Везде. Он, так сказать, правит балом, понимаете?! Надо запретить стихотворение Михалкова: «Я прививки не боюсь: Если надо, уколюсь! Ну, подумаешь, укол! Укололи и — пошел... Если только кто бы знал бы, Что билеты на футбол Я охотно променял бы На добавочный укол!» Понятно, про что это стихотворение Михалкова. Запретим его к чертовой матери. Пускай успокоятся».

Детский омбудсмен юридически не может что-то запретить. И вряд ли заявления Кузнецовой выльются в настоящие запреты и изъятия. Но сам факт, конечно, общественность возмутил. Тем более что те книги, которые уполномоченная показала публике, — наследники великой русской школы детской литературы начала XX века. При желании можно придраться и к бабе Федоре: избивала говорящую посуду и обливала ее помоями. И вообще, Чуковского читать страшновато, один чудовищный Тараканище только чего стоит. А гениальный Даниил Хармс, промышлявший детскими стихами? У него в стихах папа убивает хорька, а группа из 44 чижей валяется в постели!

Кстати, о Хармсе. Вся эта ситуация напомнила его произведение «Четыре иллюстрации того, как новая идея огорошивает человека». Когда писатель заявляет, что он писатель, а ему отвечают, кто он на самом деле.