Навальный и Гиркин поговорили за русский народ. Комментарий Георгия Бовта

Зачем оппозиционер вступил в полемику с тем, кого его сторонники называют участником незаконных вооруженных формирований?

Состоялись дебаты между оппозиционером Алексеем Навальным и Игорем Стрелковым-Гиркиным, небезызвестным полевым командиром Новороссии, который и вызвал оппонента на дебаты. Он сделал это как бы от лица всех «русских националистов», утверждая, что Навальный не является ни националистом, ни даже патриотом. Подробнее — в комментарии Георгия Бовта.

Стрелков задал предварительно три вопроса: как Навальный, поскольку он собрался в президенты, собирается бороться с коррупцией, как будет выстраивать отношения с Западом, и, наконец, что он собирается делать с Крымом и Новороссией. Навальный, в свою очередь обвинил Стрелкова, который теперь уверяет, что он против Путина, а раньше сидел под его портретом и всячески поддерживал, в непоследовательности. Он предупредил, что обязательно спросит его, кто же сбил над Донбассом пассажирский Boeing.

Зачем Навальный вообще согласился участвовать в дебатах с тем, кого многие его сторонники называют участником незаконных вооруженных формирований? Видимо, исходя из того, что для пиара все жанры хороши, кроме некролога. Он, вероятно, забыл, почему президенты России неизменно отказывались участвовать с представителями оппозиции в дебатах. Главный закон таких дебатов гласит: если фаворит политической гонки дебатирует с тем, кто менее известен и считается слабее, он работает на повышение веса оппонента, а собственный теряет.

В этом смысле победителем дебатов можно назвать Стрелкова, при том, что и с точки зрения аргументации, и с точки зрения ораторского искусства он как полемист не впечатляет — разве что холоден и сдержан, как удав. Он явно специально не готовился к поединку, не собирал, в отличие от Навального, ни цифири, ни фактуры. Не очень понятно, зачем он вызывал Навального на дебаты, ведь ни в какую политику он не собирается. Возможно, его попросили «опустить» «светоча русской оппозиции». Высказав довольно ограниченный набор незатейливых тезисов, которые можно услышать в любой пивной от не шибко образованного обывателя, осведомленного в политике на уровне крикливых телевизионных ток-шоу. Вся его, с позволения сказать, платформа сводится к тому, что русский народ обижают, что он есть народ разделенный и его надо объединять — плевать на всякую там нерушимость границ. Что Россия с 1991 года находится под оккупационной администрацией и опутана нитями заговора Запада. Что экономика подчинена олигархату, и с этим надо кончать. Как именно — Стрелков не говорит. Пусть Навальный, мол, скажет и докажет.

Главное, что Стрелков напомнил о себе как о борце за интересы русского народа, ведь он воюет, а не болтает за них еще с 90-х годов, включая чеченскую войну. Его простая, как палка, позиция вовсе не предполагает выслушивать какие-то аргументы, состоящие из сложносочиненных предложений о том, как переустроить Россию. И когда Навальный рассказывает, как он будет бороться с коррупцией с помощью политической конкуренции, независимых судов и прокуроров, а также свободных СМИ, то все это — «мимо кассы» для тех, кто верит Стрелкову. Эти люди вообще не понимают многословных разговоров об институтах. А уж за словосочетание «раскрытие бенефициаров государственных подрядов» могут и в морду дать, чтоб не умничал. В свою очередь, те, кто верит Навальному, смотрят на Стрелкова как на представителя дремучего национализма. К тому же — маргинального со своей идеей монархизма.

Никакого серьезного разговора ни об отношениях с Западом, ни о переустройстве России не получилось, и даже о судьбе Крыма и Донбасса полемисты рассуждали, находясь в разных измерениях. Навальный говорил, что когда в больницах пациентов просят приходить со своими бинтами и там рушатся потолки, не надо лезть в военные авантюры. А Стрелков в ответ на это — про разделенный русский народ, про то, что надо сбросить путы Запада и перестать быть его сырьевым придатком.

Если Стрелков ставил задачу опустить Навального и отчасти дискредитировать его в глазах бытовых националистов, то он с задачей, кажется, справился, и уже, похоже, намечается тенденция. В прошлый раз Навальный полемизировал, правда, заочно, хотя бы с большим человеком, с олигархом Алишером Усмановым — на тему фильма «Он вам не Димон», обличавшего премьера. Хотя сам Навальный наверняка предпочел бы на равных дебатировать с самим героем фильма. Теперь он зачем-то откликнулся на дебаты с возникшим из небытия бывшим полевым командиром Новороссии, притом, что сама идея «русской весны» в том виде, как ее подавали в 2014 году, явно подувяла. На главный вопрос Навального, кто сбил малайзийский Boeing, Стрелков ответил с ледяным спокойствием: мол, у его подразделения и средств-то таких не было, а об остальном он как честный офицер не хочет говорить. В принципе, это если не нокаут, то нокдаун. И если Алексей Анатольевич и дальше будет упирать на многословные пререкания невесть с кем вместо проработки экономической и политической программы, а также практических действий помимо привычных обличений «окружения президента», так он может додебатироваться до мышей.