Что такое российский план по введению «зон снижения напряженности» в Сирии?

В список так называемых зон деэскалации вошли провинция Идлиб, анклав повстанцев к северу от Хомса, анклав под Дамаском, а также приграничные территории на юге страны

Обновлено 15:47

В Астане принят меморандум о создании зон деэскалации в Сирии. Документ подписали представители России, Ирана и Турции — трех гарантов новой мирной инициативы, сообщает корреспондент РИА Новости. Церемония подписания была приостановлена, когда часть представителей оппозиции покинули зал в знак протеста против присутствия Ирана в списке подписантов.

Ранее о документе с российскими предложениями, переданном участникам переговоров в Астане, рассказала The New York Times. Согласно плану, четыре территории под контролем антиправительственных группировок должны быть признаны зонами «деэскалации» или «снижения напряженности». В список попали провинция Идлиб, анклав повстанцев к северу от Хомса, еще один анклав в пригороде Дамаска и приграничные территории на юге Сирии.

Вокруг этих зон должны быть введены линии разграничения, где будет запрещено применение оружия и будут присутствовать некие иностранные силы обеспечения перемирия. По данным «Интерфакса», нейтральность контингента может обеспечить привлечение вооруженных сил стороннего государства из числа бывших советских республик или стран БРИК (ныне — БРИКС). Кроме того, через линии разграничения должен быть обеспечен беспрепятственный доступ гуманитарной помощи и беженцев. Инициативу Москвы комментирует гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов:

Андрей Кортунов генеральный директор Российского совета по международным делам «В нынешних условиях, особенно если речь пойдет не просто о прекращении боевых действий, но о мерах по созданию жизнеспособных сообществ, как элементы местного самоуправления, с решением социальных проблем, с оказанием гуманитарной помощи, то, может быть, вот именно это и станет теми ростками, из которых потом вырастет будущая сирийская государственность. Понятно, что ростки очень хрупкие, они могут померзнуть от любого политического заморозка, но, тем не менее, я считаю, что работать в этом направлении стоит. Понятно, что ситуация тупиковая, что на поле боя она решена быть не может. Понятно, что надо искать какие-то компромиссы и возвращаться к женевским моделям в переговорном политическом транзите. Но, поскольку все очень запущено, даже если удастся договориться наверху, не факт, что это будет поддержано, вот и принимаются решения, по крайней мере, попытка создания каких-то очагов жизнеспособной местной власти самоуправления».

Насколько реалистично выглядит иниициатива Москвы? Рассуждает главный редактор журнала «Арсенал Отечества» и член экспертного совета Военно-промышленной комиссии Виктор Мураховский:

Виктор Мураховский главный редактор журнала «Арсенал Отечества» «Мы знаем, что более полутора тысяч населенных пунктов подписали соглашение о примирении при гарантии российских сторон. Другой вопрос, что есть группировки, которые учувствуют в процессе восстания, то есть они готовы, в принципе, при посредничестве России создавать такие зоны безопасности. А есть группировки, которые не идут на это. И в этом ключевой вопрос. Поскольку наши попытки, например, договориться с США, чтобы совместно отделить овец от козлищ, пока на практике ни к каким результатам не привели. Учитывая компот политический, спонсорский, креативный в этих структурах, мне кажется, это ключевая проблема будет опять. То есть какие группировки отнести к тем, кто вступает в процесс создания зон безопасности, какие не отнести, которых условно можно продолжать бомбить и выдавливать из контролируемых ими территорий? Этот процесс в результате согласований может опять затянуться до бесконечности, на выходе мы получим ровно ту же ситуацию, которая есть сейчас. Если политическое руководство России, Турции, США, вот этих трех ключевых государств, которые там играют роль, проявят твердость и согласуют свои позиции, тогда процесс пойдет».

В теории успешное создание линий разграничения приведет к прекращению наступательных действий с обеих сторон. Это противоречит планам президента Сирии Башара Асада восстановить полный контроль над территориями страны, хотя до сих пор ему в этом успешно помогала российская авиация. Следует ли расценивать такую инициативу как смену курса Москвы по сирийскому кризису?

Михаил Ремизов президент Института национальной стратегии «На мой взгляд, Сирия все больше выглядит как пассив в арсенале российской внешней политики, нежели чем как актив. Она таковым, может быть, была какое-то время. Достигнут эффект демонстрации силы, то есть апробации каких-то видов вооружения, эффект вообще возвращения в высшую политическую лигу государств. И сейчас эти эффекты уже достигнуты, задача — не навредить и найти приемлемый сценарий выхода из конфликта. Поэтому на данном этапе да, для Сирии все больше выглядит как проблема, а не как ресурс, который можно разменивать на что-то другое. Но это проблема, которую придется решать поэтапно, на основе нужных согласований, не торопясь, просто потому, что тут кто торопится, кто заинтересован решить проблему как можно быстрее, тот дороже заплатит».

Как сообщил накануне Владимир Путин, инициативу предварительно поддерживают в Анкаре и Тегеране. Об этом президент заявил на встрече с Реджепом Эрдоганом в Сочи. Также, по словам российского лидера, тема затрагивалась во вторник в его телефонном разговоре с Дональдом Трампом, и тот не стал возражать против предложений Москвы.

Однозначной реакции сирийской оппозиции пока нет. В российских СМИ приводятся заявления сторонников инициативы из числа руководства повстанцев, New York Times публикует критические комментарии других оппозиционеров, которые требуют включения в документ гарантий прекращения авиаударов сил Асада. Официальный Дамаск также пока не подтверждал готовности поддержать создание зон деэскалации.