Отнять и поделить. Чем обернется лишение «Газпрома» монополии на экспорт газа?

Ранее с такой просьбой к президенту обратилась «Роснефть». Какие доводы по поводу того, нужно ли корпорации делиться эксклюзивным правом на экспорт газа, приводят сторонники и противники этой идеи?

У «Газпрома» могут отнять эксклюзивное право на экспорт газа. Ранее в «Роснефти» заявили, что это может принести в бюджет полтриллиона рублей. Как сообщил РБК, нефтяная корпорация написала президенту, сообщив, что у нее есть покупатель на газ — компания ВР. Затем в ВР официально подтвердили, что действительно готовы покупать голубое топливо у «Роснефти». Но продавать иностранцам газ сейчас может только «Газпром», хотя другие компании уже много лет просят разрешить им поставки на внешний рынок.

Еще никакого решения не принято, но «Роснефть» и ВР уже подписали меморандум. Британская компания будет покупать газ у партнера, если, конечно, Россия отменит экспортную монополию «Газпрома». Это эксклюзивное право за корпорацией закреплено в законе, принятом 11 лет назад, и все эти годы независимые производители пытаются добиться, чтобы им тоже разрешили продавать газ за рубеж. Под независимыми сейчас нужно понимать «Роснефть» и «Новатэк», которые по очереди пишут письма президенту и правительству.

Четыре года назад власти либерализовали экспорт сжиженного природного газа (СПГ), но российский трубопроводный газ продавать иностранным поставщикам может только «Газпром». Впрочем, с СПГ тоже проблемы: до завода по сжижению газ нужно сначала доставить, для чего требуется газпромовская труба, а корпорация ее не дает, потому что построила инфраструктуру за свои деньги.

Сторонники либерализации приводят главный довод: если им позволят экспортировать, Россия сможет продать больше газа, и денег в бюджете тоже будет больше.

Рустам Танкаев ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России «У нас из семи запланированных проектов по поставкам сжиженного природного газа сейчас реализуется только четыре, причем один из них, «Ямал СПГ», реализуется с огромным трудом. Первый, кто страдает, это государственный бюджет России, потому что увеличение экспорта газа могло бы значительно увеличить поступления в российский бюджет. За время работы в режиме монополии на экспорт газа «Газпром» потерял около 40% внешнего газового рынка. Это, конечно, связано в значительной мере с потерей рынка Украины, но не только».

Еще один аргумент: основным внешним рынком газа для России все еще является Европа. Там действует антимонопольный свод законов — Третий энергопакет, который в том числе запрещает «Газпрому» полностью заполнять свои трубы. Если появится альтернативный поставщик, то это может снять проблему. Но это в теории, а на практике, когда ЕС нужны дополнительные объемы, он и так разрешает увеличить прокачку. Впрочем, на постоянной основе это вряд ли произойдет.

Позиция Европы — снизить зависимость от российского газа, а если верить аргументам сторонников либерализации экспорта, то Евросоюз, наоборот, увеличит закупки. Значит, либо Брюссель нарушит свои обещания, либо объем сохранится, но «Газпром» просто поделится прибылью. Наконец, самый важный вопрос, который не раз поднимали и в правительстве: как независимые поставщики намерены завоевать европейский рынок?

Константин Симонов генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности «Они говорят: уж мы-то точно расстараемся и точно продадим дополнительные объемы газа на рынке. А как это получится? Вы хотите взять и выйти дополнительно на рынок, где увеличение доли России и так воспринимается очень болезненно? В письме Сечина говорится: мы вытесним американский СПГ, но это просто смешно — вытеснить то, чего там нет. Значит, в реальности эти поставки будут замещать поставки «Газпрома». А что должна сделать другая компания, чтобы ее газ оказался более интересен покупателю в Европе, чем газ «Газпрома»? Ответ же очевиден: они должны дать ценовую скидку».

И еще один довод, который тоже приводили в кабмине: на «Газпроме» лежит газификация регионов. Поскольку внутренние цены на газ регулирует правительство, и они значительно ниже экспортных, то прибыль от внешних поставок в том числе идет на строительство региональных сетей. Лишившись доли экспортных доходов, «Газпром» получит моральное право порезать инвестпрограмму. Но монополия еще и строит за свой счет экспортные трубы, а такие проекты рассчитаны на много лет вперед, и борьба за поставки в смету не включена. Значит, если разрешить независимым поставщикам экспортировать, то по логике они должны и вкладывать в строительство трубопроводов. Возникает вопрос, согласятся ли они.

Есть, правда, еще один вариант, который обсуждается с 1990-х и который в позапрошлом году предлагала «Роснефть», — разделить «Газпром» на две компании: одна продает газ, другая его доставляет. Но на это, конечно, никогда не согласится «Газпром». Разрешить этот клубок противоречий властям будет непросто, особенно учитывая, что каждая сторона оправдывает свою позицию исключительно интересами государства.