«Игры с огнем». Варвару Караулову потребовали посадить на пять лет

Судьба невест

Прокурор не принял аргументы подсудимой о том, что та подписала протокол с признательными показаниями «в угоду следователю», а потом несколько раз их меняла. «Для меня как гособвинителя трудно такое понять, — сказал Резниченко. — Такое многообразие показаний Ивановой заставляет задуматься о ее искренности».

По мнению прокурора, вина подсудимой полностью подтверждается собранными по делу доказательствами, например, показаниями свидетелей. К таковым он, в частности, отнес слова допрошенного в суде гражданина Турции Атая Фырата. Осужденный по той же статье, что и Караулова, боевик ИГИЛ рассказал о подразделении БАДР, в которое планировала влиться подсудимая. По его словам, оно состоит преимущественно из русских, большинство из них становятся смертниками, а женщинам нередко отводится роль снайперов.

Свидетель поведал, что шахидами могут оказаться даже беременные женщины. «Отказаться от теракта член ИГИЛ не вправе, в противном случае его ждет смерть», — сказал свидетель. Он сообщил, что, перейдя границу с Сирией, «невесты» становятся подданными ИГ. В течение месяца там решают, «брать их или нет», а в случае положительного исхода выдают оружие и распределяют в подразделение.

Прокурор также привел показания другой свидетельницы — заключенной, ехавшей с Карауловой в одном автозаке. «Она спросила Караулову, не отказалась ли она от Аллаха. Та ответила: «Конечно, нет». Ей крикнули: «Держись, сестра», — передал содержание диалога гособвинитель.

Резниченко отрицал любовь по переписке. По мнению прокурора, в этом случае «может возникнуть симпатия, но назвать это любовью нельзя», тем более что Караулова даже ни разу не общалась по телефону со своим возлюбленным. «Установлено, что в Сирию она ехала не к нему, а к некоему Абдул-Хакиму, а до него был Надир, с которым она вступила в брак по Skype и хотя бы видела его», — съязвил Михаил Резниченко.

Подводя итог выступлению, прокурор заявил, что исправление подсудимой невозможно без изоляции от общества, и запросил для нее пять лет колонии со штрафом в 150 тысяч рублей.

Взяв себя в руки, расстроенная Варя Караулова призналась, что ее задели слова прокурора о невозможности любви по переписке. «Если честно, меня оскорбили слова, что это невозможно. Это звучит очень цинично, — возмутилась девушка. — Любовь по переписке началась не сегодня и даже не с появлением Интернета. Вопрос, насколько она бы сохранилась, если бы мы встретились. Сейчас я считаю, что ненадолго».

Трое ее адвокатов Илья Новиков, Гаджи Алиев и Сергей Бадамшин продолжили эту линию. Они настаивали на том, что подсудимая не являлась участником ИГИЛ, а прежде чем они вступили в дело, следователь в присутствии «своего» защитника «уговорил» девушку подписать фразу о том, что она планировала участвовать в деятельности террористической организации.

Новиков подверг критике показания осужденного гражданина Турции Атая Фырата, который признался в вербовке потенциальных боевиков и даже называл себя бывшим начальником контрразведки ИГИЛ. «Он говорил, что в 2013 году перевелся из ИГИЛ в другую террористическую организацию «Джабхат ан-Нусра». На мой взгляд, это было не легче, чем перевестись из Гестапо в НКВД в 1943 году», — указал на диаметральное различие в идеологиях адвокат.