Чиновники и наука — вещи несовместимые? Комментарий Георгия Бовта

Уволены по собственному желанию: Путин освободил от должности четырех высокопоставленных чиновников, являющихся академиками РАН

Владимир Путин уволил четырех высокопоставленных чиновников, бывших членами-корреспондентами Российской академии наук: начальника управления регистрации и архивных фондов ФСБ Василия Христофорова, заместителя управделами президента Константина Котенко, начальника главного военно-медицинского управления Минобороны Александра Фисуна и замглавы МВД Александра Савенкова. Трое освобождены от должностей с формулировкой «по собственному желанию», а Христофоров будет уволен с военной службы в связи с достижением предельного возраста. В свою очередь, Дмитрий Медведев, также с формулировкой «по собственному желанию», уволил замминистра образования академика Алексея Лопатина. В чем причина таких кадровых решений — в комментарии Георгия Бовта.

Четверо из пяти уволенных чиновников оставят свои должности по причине резко возникшего у них «собственного желания». Значит, других, безупречных с юридической точки зрения оснований для их отставки не было. В законе о госслужбе чиновникам разрешено заниматься наукой, образованием и творческой деятельностью, никаких запретов избираться в члены-корреспонденты или академики там тоже нет. Однако после того как президент публично выразил недовольство тем, что некоторые чиновники и силовики вопреки его просьбе были избраны в состав РАН, увольнений просто не могло не последовать, тем более что Путин еще и отчитал президента РАН Владимира Фортова за то, что тот такое допустил. По мнению главы государства, проводить научные исследования чиновники могут только в свободное время, а такого времени у них быть не должно, если они добросовестно работают на административных должностях.

При этом у большинства попавших под горячую руку действительно есть несомненные научные заслуги. Так, Константин Котенко, бывший начальник главного медицинского управления управделами президента, всю жизнь занимался научными исследованиями, в том числе закрытыми, в военно-медицинской сфере, руководил Федеральным медицинским биофизическим центром имени Бурназяна. Василий Христофоров, экс-начальник управления архивных фондов ФСБ, совмещавший должность с работой в Институте российской истории РАН, известен как высокопрофессиональный архивариус, раскрывший сотни архивных дел, связанных с репрессиями. Александр Фисун, начальник главного военно-медицинского управления Минобороны, совмещал госслужбу с руководством кафедрой амбулаторно-поликлинической помощи Института усовершенствования врачей. Уволенный Медведевым Лопатин — тоже не последний человек в соответствующей научной отрасли. Разве что у начальника Следственного департамента МВД Александра Савенкова нет никаких научных заслуг.

Почему все эти чиновники возжелали академического признания? Может, они просто не слышали президентских рекомендаций, и надо было информировать о них под расписку? Вероятно, они в данном случае лишь следовали традиции чиновников представлять себя еще и как ученых. Еще Ломоносов совмещал науку и госслужбу, будучи статским советником. Но он, скорее, был исключением. Для дореволюционной России было совершенно нехарактерно, чтобы в академию каким-то образом избрались чиновники, у которых не было научных заслуг именно академического уровня, да и при советской власти в ряды академиков проникли лишь считаные единицы партийных и политических вождей типа прокурора Вышинского или составителя канонической «Истории КПСС» Пономарева. А вот в нынешние времена в академию непонятно как попали не менее дюжины явно не тянущих на академический уровень чиновников и политиков.

Раздражение президента торговлей научными званиями понятно: слишком часто стали возникать, к примеру, скандалы по поводу списанных докторских диссертаций, и чем выше тот или иной деятель обретается во властных высях, тем более «липовый» его научный труд. Впрочем, про докторские диссертации Путин пока ничего не сказал. Будет ли теперь его подчеркнуто жесткий месседж истолкован в том смысле, что хватит плодить научную туфту, пока неясно.

Академию тоже можно по-своему понять: она уже не первый год пребывает в обороне после того, как проглотила по сути унизительную для нее реформу, поставившую ее автономию в зависимость от чиновников. Теперь РАН пытается «откупиться» от чиновничьей братии, чуть-чуть приторговывая научными званиями, надеясь на то, что, став частью академии, тот или иной бюрократ хоть чем-то ей пособит. То, что некоторые такие чиновники реально имеют научные заслуги, дела не меняет. Избрали бы их в академию, если бы они не обладали аппаратным весом? Скорее всего, нет. Все теперь в конечном счете решает административный ресурс, а не научный вес, которого у погрязшей в бюрократических играх академии все меньше, поэтому и возразить президентской критике ей на самом деле было нечем.