Как сотрудник СКР оказался в психбольнице со «стертой памятью»

Адвокаты высокопоставленного сотрудника СКР Михаила Максименко, проходящего по делу о взятке от криминального авторитета Шакро Молодого, во вторник не смогли попасть к нему в психбольницу «Бутырки», куда он попал в тяжелом состоянии из «Лефортово». По словам адвоката Александра Вершинина, его подзащитный не помнит, что с ним случилось: «У человека абсолютно стертая память»

Защитники замначальника управления собственной безопасности СКР Михаила Максименко не могут попасть к нему в СИЗО «Бутырка», куда его перевели накануне из «Лефортово». Фигурант дела о взятке от криминального авторитета Шакро Молодого попал в психиатрическую больницу изолятора после неформальной беседы с сотрудниками ФСБ. Правозащитники не исключают, что к арестованному могли применить психотропные вещества.

Как рассказал Business FM адвокат Михаила Максименко Александр Вершинин, во вторник он весь день пытался увидиться со своим клиентом. Вначале он оправился в «Лефортово», где Максименко содержался после ареста с 19 июля этого года. Однако адвоката к заключенному не пустили, сказав, что его перевели в СИЗО № 2 («Бутырка»). Там подтвердили, что Максименко находится у них, однако отказали во встрече с ним, не объясняя причины отказа. «Они сказали, что он находится в больнице, но мы его вам не выдадим. Все, точка», — передал содержание разговора с работниками СИЗО юрист. Его коллеге Виктории Рудзинской сотрудники изолятора заявили, что в ближайшее время защитники не смогут увидеться с заключенным. «Ей сказали, что завтра тоже можете не приходить», — сказал Вершинин. Он сообщил, что обратился за помощью к членам Общественной наблюдательной комиссии. 18 октября вечером они планируют навестить Максименко в «Бутырке».

«Он сказал, что ему очень плохо»

Замглавы общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы Ева Меркачева рассказала Business FM, как Максименко оказался в психбольнице. По ее словам, именно правозащитники настояли на госпитализации подследственного, увидев, в каком ужасающем состоянии он находится в «Лефортово». Общественники навестили арестованного на прошлой неделе дважды — 12 и 14 октября. «Он был в ужасном состоянии. Мы заметили, что он изменился до неузнаваемости. До этого мы несколько раз заходили к нему, он чувствовал себя прекрасно, ни на что не жаловался никогда. Более того, он всегда подчеркивал, что он как бывший сотрудник спецслужб, прошедший горячие точки, ни в чем не нуждается. То есть, что он может спать на полу, есть только хлеб с водой, и этого ему достаточно. А тут, когда мы его увидели, он сам обратился к нам за помощью. Он сказал, что ему очень плохо, он нуждается в лечении и вообще опасается за свою жизнь. Мы настояли на том, чтобы его комиссионно осмотрели врачи. Тогда было принято решение, что его нужно вывезти в больницу «Бутырки», где находится психиатрическая клиника», — рассказала Ева Меркачева.

По ее словам, было очевидно, что заключенный пережил некий нервный срыв. «Он не может есть, он не может пить, он похудел на 15 килограммов, он испытывает состояние, близкое к панической атаке. Он опасается, что его отравят. Вообще все, что с ним происходит, означает, что в организме запущен некий механизм, связанный с нарушением психики», — полагает общественница.

Психбольница на 275 мест

«В Москве находятся два СИЗО, которые имеют свои больницы, — рассказал Business FM один из врачей столичной пенитенциарной системы, пожелавший остаться неназванным. — Это СИЗО №1 «Матросская тишина» и СИЗО №2 «Бутырка». В первой находится больница УФСИН с хирургическим, терапевтическим профилем и инфекционным (в том числе, для больных ВИЧ и туберкулезом). В «Бутырке» есть медчасть, а есть своя психиатрическая больница, которую возглавляет Дмитрий Никитин. Это отдельно стоящее пятиэтажное здание на 275 коек. Туда привозят людей со всех изоляторов Москвы для лечения и обследования — больных с острой патологией, или тех, кого готовят отправить на обследование в НИИ им. Сербского».

Ева Меркачева полагает, что причиной нынешнего состояния Михаила Максименко могло стать отравление психотропными веществами. По словам правозащитницы, которая сослалась на слова одного из адвокатов Максименко, более месяца назад арестованного «водили на допрос». После того, как во время него он что-то выпил, Максименко почувствовал изменения в состоянии здоровья, сказала она. По всей видимости, Меркачева имела в виду не допрос, а беседу в Следственном управлении ФСБ без адвокатов, о котором ранее сообщала ее коллега по ОНК Зоя Светова. Александр Вершинин заявил Business FM, что официальные допросы и следственные действия с его клиентом не проводились с 29 июля. Он не подтвердил слова членов ОНК.

Юрист намерен выяснить, не посещал ли Максименко в отсутствии адвокатов кто-либо, и не вывозили ли его из СИЗО. Еще 3 сентября Александр Вершинин направил на имя начальника СИЗО «Лефортово» адвокатский запрос с просьбой предоставить список всех без исключения лиц, повещавших Максименко в СИЗО, а также дать ответ, этапировали ли его за пределы учреждения. Сотрудники «Лефортово» проинформировали его, что еще 4 октября направили ему ответ по почте. Однако до настоящего времени адвокат его не получил.

Стертая память

Сам Максименко, по словам Александра Вершинина, не помнит, что случилось с ним. «Он ничего не помнит, поэтому ничего объяснить не может. У человека абсолютно стертая память за весь период», — утверждает он.

Адвокат рассказал, как с трудом смог попасть к своему подзащитному на прошлой неделе — и то только после вмешательства членов ОНК, к которым 7 октября обратился другой фигурант громкого дела Денис Никандров и рассказал, что к Максименко могли применить психотропные препараты.

По словам адвокатов, член ОНК Зоя Светова сама связалась с адвокатом и возмутились, что защитники, якобы, не посещают арестованного, который находится в удручающем состоянии. «Ей сказали так в изоляторе, что защитники к нему приходят», — пояснил Вершинин. Он утверждает, что это не так. Вершинин рассказал, что он и его коллега Виктория Рудзинская до этого дважды — 7 и 11 октября — пытались попасть к Максименко в «Лефортово», заранее записывались в очередь, которую нужно отстоять в изолятор из-за нехватки кабинетов для встреч. Однако адвокатов не пускали.

«В «Лефортово» в 9 утра даешь удостоверение и ждешь, когда тебя вызовут. Там никогда не объясняют причин, почему не пускают. Там для «дураков» даже висит объявление, подписанное временно исполняющим обязанности начальника СИЗО Алексеем Ромашиным: «Уважаемые господа адвокаты, ваша очередь не является обязательной для сотрудников СИЗО. Мы вызываем согласно правилам внутреннего распорядка», — описал существующие «правила» защитник.

По словам Евы Меркачевой, после обследования в «Бутырке» Михаила Максименко, возможно, отправят в НИИ им. Сербского или больницу №20, которая располагает специализированным отделением для заключенных. Там ему назначат какое-то лечение. Общественница говорит, что сейчас доказать, что к заключенному могли применять психотропные препараты, уже практически невозможно. Во-первых, прошло слишком много времени. Во-вторых, независимая экспертиза, которая могла бы их обнаружить, проводится только с разрешения следователя. «Вряд ли следователь даст разрешение на то, чтобы проверили его самого на то, добавлял ли он что-то или нет», — рассуждает Меркачева. Она добавила, что для здорового человека применение таких препаратов могло пройти незаметно. Однако для Максименко, пережившего три контузии, применение препаратов вызвало реакцию, равную анафилактическому шоку. «Теперь мы каждый день будем мониторить ситуацию, навещать его в «Бутырке» и проверять, какое ему лечение ему назначают», — пообещала она.

Начальник управления собственной безопасности СК РФ Михаил Максименко, его заместитель Александр Ламонов и замначальника ГСУ СК РФ по Москве Денис Никандров находятся под стражей с 19 июля этого года по делу о получении взятки в размере «не менее 500 тысяч евро» от подручных «вора в законе» Захара Калашова по прозвищу Шакро Молодой. Свою вину сотрудники СКР отрицают. Они считают, что их уголовное дело является следствием конфликта двух силовых ведомств — СКР и ФСБ.