Полковник Захарченко: «Я никого оговаривать не могу»

Про «прослушку», взятку и некоего «Димку»

Сам Захарченко после задержания отверг причастность к найденным деньгам и заявил, что никогда раньше их не видел. Такой позиции он продолжал придерживаться и в суде. «Те денежные средства, которые нашли, я их что, должен был каждый день возить в мешках? Когда бы мне было работать?» — возмутился подследственный. Он заявил, что «преступлений не совершал» и подверг критике каждый пункт обвинения. По словам Захарченко, в деле отсутствуют записи его разговоров с Ларисой Марчуковой, ее допросы и очные ставки с ней — есть лишь разговор Марчуковой с «третьим лицом», в котором собеседники говорят про некоего «Димку». «Но в Москве много лиц с таким именем, которые работают в правоохранительных органах. Я, естественно ни о каких обысках ничего не рассказывал, не предупреждал и сам не знал об обысках», — заявил полковник. При этом Захарченко добавил, что в день его предполагаемого разговора с женщиной он, «если ему не изменяет память», находился в отпуске.

В ходе заседания выяснилось, что за полковником следили довольно давно — несколько месяцев. Впрочем, Захарченко заявил, что он был в курсе слежки, а также того, что его встречи и разговоры с марта 2015 года писали сотрудники ФСБ. Так было и когда он 25 августа якобы получил 7 млн рублей в качестве взятки от «неустановленного лица» за общее покровительство. Сам Захарченко утверждал, что сыщикам прекрасно известно имя этого человека. В тот день он встречался со своим «хорошим другом и приятелем» Анатолием Пшегорницким в ресторане Village Kitchen. Последний в 2010 году являлся председателем совета директоров компании «Русинжиниринга».

Захарченко заверил, что «никаких взяток» от Пшегорницкого он «не брал».«Я знал, что в отношении меня с марта проводятся оперативно-розыскные мероприятия сотрудниками ФСБ. Я знаю этих сотрудников и истинную причину (возбуждения уголовного дела)», — сказал полковник, так и не раскрыв ее. По словам высокопоставленного полицейского, он не раз посещал заведения в разных районах Москвы: в Саввинском переулке, в Проточном переулке, бывал в «Кофемании» на Большой Никитской улице. «В ресторанах и кафе мне приносили так называемые тарелки, с помощью которых проводилась запись моих разговоров», — поведал Захарченко. По его словам, он заметил, что его будут писать и на встрече с Пшегорницким: в тот день он увидел, как охранник передал тарелку официанту. «Это было настолько очевидно, что мы стали шутить и смеяться на этот счет», — продолжил полковник. Он настаивал, что ему «скрывать нечего», а все разговоры по поводу взяток с приятелем были «шуточными». Это подтвердится, если провести очные ставки с его визави, утверждает Захарченко. «В деле не было предмета преступления — денег. И все об этом прекрасно знали», — сказал он, отметив, что именно поэтому его не задержали в декабре.

Захарченко требовал очных ставок с Анатолием Пшегорницким и Ларисой Марчуковой. Однако его прервал судья Дмитрий Пронякин, попросивший вернуться к теме ареста.

«Я не только не собираюсь скрываться, но готов делать все, чтобы следствие разобралось», — заверил Захарчеко. Он посетовал, что следствие давит на его близких родственников, и поддержал просьбу защитников о домашнем аресте.

Про ключ в туалете и «подброшенную» флешку

Представитель Следственного комитета был лаконичен. Он просил оставить решение Пресненского суда без изменения, а апелляционную жалобу защиты — без удовлетворения.

За следователя фактически высказался прокурор. Он заявил, что все аргументы защиты и самого фигуранта не выдерживают никакой критики. «Судом сделан обоснованный вывод об имеющих место событиях преступления и причастности к ним Захарченко», — отметил он. Представитель надзорного ведомства предложил суду «оценить» представленные следствием материалы, в частности, протокол обыска на работе Захарченко. Тогда, по словам прокурора, следователи разрешили отойти подозреваемому в туалет, а тот взял и выбросил в мусорное ведро ключ от автомобиля Аcure. Более того, полковник заявил, что машина ему не принадлежит. При обыске в иномарке нашли 13 млн рублей, 170 тысяч долларов, 5 тысяч евро, а также ряд документов — общегражданский и заграничный паспорта, водительское удостоверение и ряд других «личных документов» Захарченко. Все это, по мнению, прокурора, свидетельствует о том, что задержанный пытался помешать следствию и в случае освобождения продолжит это делать. «Трудно с этими выводами не согласится», — резюмировал обвинитель.

В ответ Захарченко заявил, что при обыске оперативники подбросили ему чужую флешку. «Про это прокурор почему-то не сказал», — заметил он.

Для того, чтобы оставить в силе решение, судье Дмитрию Пронякину потребовалось всего несколько минут. Он счел арест полковника законным. Дмитрий Захарченко, казалось, ждал подобного исхода. Прежде, чем он исчез с экранов монитора, арестованный заявил, что здесь не обошлось без «всемогущего» управления «М» ФСБ, которое занимается расследованием преступлений против сотрудников полиции. По словам Захарченко, это подразделение «курирует следствие и суды». «Именно они пробивали мое содержание в СИЗО», — сказал он, подчеркнув, что в «Лефортово» его пытаются «морально сломить». «Но я никого оговаривать не могу. Не имею ни морального, ни законного права», — заключил полковник.