Событие, которое так долго ждала музыкальная публика: Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов дают концерты в России. В интервью Business FM они рассказали о ценах на билеты и своем отношении к деньгам
Анна Нетребко. Фото: ТАСС
«Первые на первом». Семейный музыкальный тандем Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова 1 октября выступает в «Барвиха Luxury Village». В преддверии этого события главный редактор Business FM Илья Копелевич побеседовал с мэтрами классической музыки.
Здравствуйте Анна, здравствуйте Юсиф. Вы наконец-то добрались до Москвы. 1 октября в «БарвихаLuxuryVillage» будет ваш совместный концерт, он в некоторых странах уже прошел. Наверное, этот концерт можно назвать не просто вокальным с оркестром, это какая-то семейная программа. Это так?
Юсиф Эйвазов: Семейная, во-первых, потому что у нас чудесная семья, это самое главное наше достояние в жизни, это самая основная ценность. Это дом, это крепость, это все вечное и стойкое, все то, что помогает пережить очень много в жизни. Если у человека есть семья, у него есть тыл.
А как это на сцене?
Юсиф Эйвазов: Сцена — это другое.
Анна Нетребко: Сцена не имеет к семье никакого отношения абсолютно. Сцена — это сцена.
То есть Юсиф мог бы петь с другой вокалисткой, и это было бы то же самое?
Анна Нетребко: Он и поет, естественно. У него есть свои партнеры, у меня есть свои. То, что мы поем вместе, — это здорово, и нам очень повезло, потому что у нас голоса очень хорошо сочетаются, и театры нас охотно приглашают. Но мы можем петь и не друг с другом.
Вы стремитесь выступать вместе?
Анна Нетребко: Конечно, никого нельзя заставить кого-то взять на контракт, если театр этого не желает. Но пока все с большим удовольствием рады нас брать вместе.
В Москве, особенно в Барвихе, мне кажется, тем более вас будут рады видеть вместе, чтобы не только слушать музыку, но просто на вас смотреть. У меня еще один вопрос по поводу именно Барвихи. Вы как-то говорили, что вообще хотели бы, чтобы билеты на ваши концерты были дешевыми, чтобы туда могли прийти люди, которые просто любят музыку. Но Барвиха — это прямо противоположный случай.
Анна Нетребко: Мы хотели и хотим.
Юсиф Эйвазов: Мы хотели и хотим, и мы очень сильно задумываемся на эту тему, работаем над этим. Что касается Барвихи, это особый случай, потому что это особый зал, там собирается совершенно конкретная публика, и мы это прекрасно понимаем.
Сообщество, не совсем музыкальное даже.
Юсиф Эйвазов: Понимаете, это же не зал Чайковского, и это не Большой зал консерватории. Это немножко другое абсолютно место. Что касается билетов, мы постоянно сталкиваемся с тем, что, к сожалению, не только, кстати, в России, во всех остальных театрах мира, везде, практически постоянно устраиваются некие спекуляции со стороны людей, перекупщиков, которые сразу выкупают какое-то огромное количество билетов.
Даже в Лондоне, Нью-Йорке и Вене так?
Юсиф Эйвазов: То же самое.
Анна Нетребко: Абсолютно то же самое.
Юсиф Эйвазов: Мне когда сказали, я не верил, а когда увидел, что люди стоят на Зальцбургском фестивале и у Баварской оперы перед премьерой и готовы купить билет за 5 тысяч евро, это был шок. И это люди, настолько сильно любящие музыку.
Или очень богатые. Анна, я вас видел на фестивале в Вербье, это очень дорогое место.
Анна Нетребко: Для кого? Для нас недорогое.
Юсиф Эйвазов: Платят там немного, кстати.
Анна Нетребко: Мы пели практически бесплатно там.
Скажем так, там живут швейцарские безработные, самый дешевый дом у которых стоит несколько миллионов и так далее. Я вообще хотел спросить у вас про два типа публики, как мне кажется. Вот есть тип публики в Московской консерватории, в зале Чайковского, филармонии.
Юсиф Эйвазов: Я извиняюсь, я закончу фразу свою: и мы специально, когда открылась продажа билетов в Большой театр на «Манон Леско», и естественно, когда было понятно, что на наши даты билетов не осталось буквально через какие-то полдня или что-то в этом роде, нам стали писать люди в Instagram и Facebook с разных концов России, которые, к сожалению, купили билеты и на самолет забронировали себе заранее, хотели прилететь, и билетов на эти даты уже нет, а у перекупщиков они стоят безумных денег. И мы попросили Большой театр, кстати, пользуясь случаем, объявляем об этом, что третий спектакль будет выведен на экран и будет транслироваться в прямом эфире как на канале «Культура», также и перед Большим театром. Это просто для людей, которые просто знают, что не смогли купить билеты, чтобы элементарно пришли. Это вот как мы боремся с этим.
Я напомню, что 16 октября премьера, и четыре вечера вы поете.
Юсиф Эйвазов: Мы поем 16, 19 и 22 — три. 22 числа спектакль будет транслироваться.
Теперь вернусь про два типа публики. Есть консерватория и зал Чайковского, где зачастую не богатая, но обученная музыкальная публика, и есть фестивали в дорогих швейцарских деревнях или в дорогой российской деревне Барвиха, где люди просто богатые, которые, ну это известно, считают своим долгом приобщиться, посмотреть на звезд вашего уровня, заплатить за это какие угодно деньги. Есть ли для вас разница в двух этих залах?
Анна Нетребко: Нет. Я выхожу на сцену, я выступаю везде абсолютно с одинаковой отдачей.
А репертуар?
Анна Нетребко: Репертуар варьируется в зависимости от настроения, в зависимости от того, если я уже была в этом зале, я стараюсь в следующий раз что-то другое принести. Иногда бывают концерты более фестивальные, не то, что увеселительные, но с более популярной музыкой, что мы будем, кстати, делать для Барвихи. Там будет не то, что облегченная программа, но более популярная, более доступная для зрителей.
Юсиф Эйвазов: Скорее всего, это зависит от города, в котором мы выступаем. Естественно, как Аня правильно сказала, мы абсолютно не делаем разницы: поем ли мы для людей, которые заплатили за билет большие деньги, или для людей, которые просто получили там абонементы и пришли. Вы знаете, мы очень давно живем на Западе, и для нас нет этого разделения. То есть человек на Зальцбургский фестиваль и Берлинскую, Баварскую оперу, в Ла-Скала может прийти, как доктор, врач, политик, также и просто человек, который работает на самой простой работе. То есть нет никакого разделения. Есть публика в зале, мы работаем для публики, вот и все.
Теперь, позволите, поговорю с вами немножко про деньги и про российские правила.
Юсиф Эйвазов: О, Боже!
Нет, как раз сегодня, вы знаете, замминистра финансов обещал, что они собираются кое-что подправить вот в этом валютном регулировании. Мне кажется, вас это всех напрямую касается. Анна, вы вообще знаете, налоговым резидентом какой страны вы являетесь?
Анна Нетребко: Конечно, Австрии.
Юсиф Эйвазов: Мы оба — Австрии.
А валютным резидентом Российской Федерации вы, наверно, все равно являетесь, но об этом еще не слышали.
Анна Нетребко: А что это значит?
Это, наверно, сложно, я очень популярно объясню. Как налоговый резидент Австрии, вы не должны отчитываться в России, но, если вы продали или купили квартиру за границей, а это было с вами, то если вы хоть на один день появились в Российской Федерации, вы должны представить все отчеты по счетам, по движению средств.
Анна Нетребко: Я вас хочу разочаровать. Ни одной квартиры я не купила, они все взяты в залог, и выплачивать их я буду еще 30 лет. Я плачу налог со своих выступлений.
Юсиф Эйвазов: Смотрите, что происходит. У нас есть целая команда юристов и бухгалтеров, которые этим занимаются, нам не обязательно об этом даже знать.
Но они до вас не доводили информацию о сложности этого года?
Юсиф Эйвазов: Вы можете себе представить, что при наличии такого объема работы, изучения нового репертуара концертной деятельности, чтобы мы еще занимались и вот этим тоже? Нам не обязательно даже об этом знать. Но я уверен, что у нас все нормально.
Тогда еще немного, если позволите, о деньгах. У вас большие доходы и, уверен, большие расходы, потому что...
Юсиф Эйвазов: У нас обычные доходы оперных певцов, назвать их большими, я не знаю, есть тоp-fee. Вы знаете, что такое тоp-fee?
Это высший гонорар.
Юсиф Эйвазов: Это высший гонорар. Вот есть высший гонорар в европейских театрах, он доходит до 17 тысяч евро «грязными» за спектакль, из которых 50% сразу улетучиваются. Вот и высчитывайте, можете ли вы назвать это большим гонораром.
Я про другое хотел спросить. Я думаю, что и расходы тоже неизбежно большие.
Юсиф Эйвазов: Естественно.
Потому что у вас безумный образ жизни с непрерывными перелетами.
Юсиф Эйвазов: У нас ребенок, у него есть школа.
Я хотел бы спросить, на что вам жалко тратить деньги, вот то, что необходимо, но жалко?
Анна Нетребко: На что нам жалко, мы не тратим.
Значит, все деньги вы тратите только с удовольствием?
Юсиф Эйвазов: На частные самолеты жалко.
А можно без них обойтись при вашей загрузке?
Анна Нетребко: Частные самолеты мы используем крайне редко. В исключительных случаях, когда иначе просто не добраться по времени.
Юсиф Эйвазов: А когда мы летаем в отпуск, мы покупаем билеты эконом-класса. Из Вены в Барселону за 200 евро, и летим всей семьей.
Еще хотел спросить. У меня сейчас кашель, я тоже иногда люблю петь, но когда я кашляю, я не пою. Я хотел спросить, что происходит с вами при проданных билетах, если вы себя плохо чувствуете? Как с этим быть?
Юсиф Эйвазов: Вы знаете, бывают, к сожалению, очень редкие случаи, когда приходится отказываться от спектаклей, потому что больным ты на сцену не выйдешь. Да, в таком репертуаре. Но, к счастью, это происходит крайне редко. Вообще, мы не те люди, которые часто отказываются от спектаклей.
Анна Нетребко: Если я отказываюсь от спектакля или концерта, это значит, что я в состоянии полумертвом или полуживом. В любых иных случаях, даже включая температуру, насморк, болезнь в горле, я пою.
Есть какой-то профессиональный секрет, как бороться с этим или справляться, или это просто на волевых качествах, нет никакой специальной техники?
Анна Нетребко: Конечно, на волевых качествах, и, конечно, это потом вам отдается, естественно.
Юсиф Эйвазов: Не надо засорять себе мозги с вокального детства, что не надо пить, не надо курить, надо жить нормальной, обычной жизнью, и тогда ничего не случится. Естественно, если простыл, так простыл. А когда такое происходит, театр, тот же Берлин, Милан и так далее, они просто заменяют нас кем-то, есть всегда страховщик, есть всегда cover, люди, которые в этой партии уже были, пели и так далее. Они просто, вместо тебя, выходят на сцену, об этом объявляется. Зритель имеет право сдать билет, это важно знать. Если зритель пришел именно на тебя, ты не поешь, он идет в кассу и там встает со своего места, и говорит: «Я не хочу». Если это случается за неделю, это объявляется заранее по Интернету, и люди знают. Как со мной было в Питере, когда я отказался от «Турандот» с маэстро Гергиевым, к сожалению, после Дворцовой площади, такое тоже бывает, к сожалению.
Теперь хотел спросить про Москву. Если вы успели ее осмотреть после того, как приехали.
Анна Нетребко: Нет, не успели.
Когда последний раз были?
Юсиф Эйвазов: Полгода-год где-то, не так давно, кстати.
Я знаю, что вы очень любите и цените хорошую, вкусную пищу, сами готовите и рестораны тоже посещаете. Что в Москве, на ваш взгляд, хорошего?
Анна Нетребко: В Москве столько всего хорошего и интересного, вообще, я очень рада и Юсиф тоже, что мы сюда приехали и проведем здесь почти целый месяц. Столько всего интересного и посмотреть, и погулять, и покушать.
И, может быть, последний вопрос. У вас уже есть небольшая история совместных семейных концертов. Были ли какие-то курьезы, которые в жизни артиста происходят всегда, но, может быть, в семейном тандеме они происходят как-то особо?
Анна Нетребко: У нас курьезы? Нет...
Юсиф Эйвазов: Вроде пока нет никаких.
Никто не забыл слова?
Юсиф Эйвазов: Это вообще стандартная ситуация — перепутал одно слово с другим.
Анна Нетребко: Ты забываешь? Я — нет.
Юсиф Эйвазов: Ну бывает иногда, да.
Анна Нетребко: Еще пока нет. Нет, вы знаете, у нас сложился очень хороший тандем, мы — семья, конечно, но, помимо семьи, мы — еще и партнеры, и у нас все очень четко организовано. Мы начинаем утро с того, что мы планируем все. Мой замечательный супруг — очень-очень хороший организатор во всем, он держит все в своих руках, и я ему, конечно, помогаю. И это очень здорово. Мы очень много успеваем, мы много делаем, у нас жизнь вот так вот идет. Но это надо планировать, это надо работать над этим.
Юсиф Эйвазов: Это на самом деле очень непросто, имея и ребенка, все это организовать.
Уже все по плану, все курьезы — в прошлом. И еще два слова все-таки о Большом театре. Это, как ни странно, но для вас будет в Большом театре дебют. Раньше вы говорили, что не совпадали ваши линии, немножко он был старомоден в смысле организации, репертуарен — приехать и встроиться просто было не предусмотрено. Что изменилось в Большом театре, что позволило вам порадовать Москву выступлением на оперной сцене?
Анна Нетребко: Вы знаете, конечно, мечта любого певца — спеть в Большом театре когда-нибудь, Большой театр есть Большой театр. И не было никаких интриг, просто как-то не получалось никогда. Может быть, просто потому, что я лично работала в Мариинском театре, и это отнимало все мое время. А сейчас, поскольку я немного больше разъезжаю здесь и там, и, конечно, хочу сказать самое главное, что у Большого театра такой замечательный директор.
Юсиф Эйвазов: Да, Владимир Георгиевич Урин. Потрясающий, великолепный.
Анна Нетребко: Очень продвинутый во всех отношениях человек, и он знает, как делать, и он любит музыку, любит артистов, как-то с ним очень быстро договорились обо всем.
Юсиф Эйвазов: Да, он потрясающий. Во-первых, энергетика такого человека, очень заводного, и мы очень быстро договорились. Я выступал уже в Большом театре, это будет не первая моя работа, я пел «Тоску» там, но это было семь лет тому назад, достаточно долгое время. И мы буквально сегодня были на примерке, разговаривали с дирижером, общались с режиссером, хочется отметить, насколько все замечательно организовано, какие потрясающие люди там работают, улыбчивые, отзывчивые, добрые, готовые помочь, все сделать. И я с этим же столкнулся, когда семь лет назад пришел туда петь первый раз.
Но уж ремонт Большого театра вы наверняка заметили, тоже было много споров на этот счет. Вот вы взглядом людей, которые видели все театры на свете, что бы вы сказали?
Анна Нетребко: Красота, по-моему, замечательно все.
Юсиф Эйвазов: Прекрасно все они, по-моему, сделали. Мы были на юбилее Елены Васильевны Образцовой, пели там, потрясающе все организовано: гримерки чистые, везде есть рояли. Все это замечательно. Вы знаете, есть театры в мире, где элементарно в гримерках рояля даже нет. В Большом театре все с этим замечательно.
