«Хождение в бизнес-народ»: как вдохнуть жизнь в депрессивные регионы

Основатель компании Support Partners Константин Борисов завершил свой глобальный автопробег Москва-Владивосток и вернулся из него не только с готовыми рецептами борьбы с кризисом, полученными от региональных предпринимателей, но и с новым видением баланса между ролью государства и частного капитала в процессе развития страны

Изначально главной целью автопробега «Бизнес-Пульс России», охватившего 11 городов по всей стране, была диагностика бизнес-климата в регионах и сбор данных о том, как местные предприниматели выживают в нынешней непростой экономической ситуации. Однако в итоге столь грандиозное путешествие заставило Константина Борисова задуматься о более глобальных вещах и даже поспособствовало системному пересмотру роли государства в экономике.

— Насколько ваши ожидания от поездки отличаются от впечатлений после нее?

— Могу сказать, что я отправлялся в интересное географическое путешествие, а вернулся уже из мировоззренческого.

В первую очередь подтвердилось то, что в России есть что посмотреть, хотя в некоторых регионах, вроде Читинской области и Бурятии, кроме природы смотреть особо нечего. Поэтому, если оценивать туристический потенциал, то он может быть реализован гораздо полнее, чем сейчас, но все же не везде. Но то, что мы везде можем реализовать потенциал развития промышленности, инфраструктуры и сельского хозяйства — это факт.

Честно говоря, эта поездка меня персонально сильнейшим образом поменяла: я вернулся из нее реформатором. Теперь я понимаю, что если мы так и останемся сырьевым придатком, не развивая образование и не поднимая страну в хорошем смысле на дыбы в стиле Петра I, у нас не получится перезапуск и модернизация, которые сейчас просто необходимы. В больших городах видно, что люди оптимистично настроены, они не нуждаются в поддержке государства и просят только отпустить вожжи и дать им возможность развернуться. Но это только в больших городах. Уже от Уфы чувствуется сырьевая направленность нашей экономической системы.

На протяжении четырех тысяч километров вдоль БАМа мы видели эшелоны с углем, лесом и нефтью, которые идут на восток в направление порта Находка, и больше там ничего не было. Причем обратно они идут пустые, потому что импорт упал, оборудование мы не ввозим и не экспортируем. Как это все устроено? Где-нибудь в Кемерово шахтеры добывают уголь, получают маленькую зарплату, их там постоянно сокращают, потому что отрасль находится в руках огромных корпораций, зарегистрированных в офшорах, и деньги из страны утекают. Потом это сырье едет до Находки, где работники порта получают низкую зарплату, а основные деньги также идут в офшор. К тому же на жилые кварталы Находки все еще оседает пыль от перевалки угля методами 19 века, потому что никто не вкладывается в новое оборудование. В итоге, эти средства не задерживаются ни в том, ни в этом регионе, исключая эту небольшую зарплату. Теперь мне стало понятно, как работает механизм вывода капитала. В результате мы имеем озлобленных небогатых шахтеров, таких же работников портов, мы имеет плохую экологию по пути следования угля и понимание того, что вся эта история абсолютно бессмысленна для страны. Это путь краткосрочного обогащения, когда владельцы портов и шахт уже давно не живут в России.

— Как, на ваш взгляд, можно переломить эту ситуацию?

Тут надо понимать, что сам бизнес никогда не станет более ответственным, потому что его единственная задача — это заработать кеш для акционеров. Это зашито в самом ДНК бизнеса, и его не надо в этом винить. Поэтому именно государство должно сказать: «парни, офшоров больше нет, но есть находкинский порт и миллиард рублей налогов вы должны заплатить здесь и сейчас и мы это не выведем из страны, а потратим их на людей, которые здесь живут и работают». А пока, как мы видим, ресурсы России не превращаются в благоденствие людей, которые здесь живут. Три четверти видов по пути нашего следования — это убожество, грусть и бесконечность. Да, там есть светлые пятна. Там, где нет гор и болот, все распахано. Но в Сибири сейчас пашни составляют только 10% от того, что было распахано во времена СССР. Государству необходимо взять на себя роль более активного регулятора экономики, запретив офшоры и заставив бизнес платить налоги.

Я уезжал из Москвы либеральным товарищем, считая, что частный бизнес сможет поднять Россию, но теперь понимаю, что на наших масштабах это не сработает. Те институты, над неэффективностью которых я когда-то смеялся — армия, РЖД, Сбербанк и Почта России — это стальные нити, которые страну стягивают. Все это источники стабильности на уровне страны.

Я вернулся назад с идеей, что коррумпированная власть — это, конечно, плохо, но именно государство и центральная власть — это то немногое, что удерживает такую территорию. Никакой частный бизнес страну не вытянет и не спасет. Байкал в этом смысле хороший пример. Это туристический пункт мирового значения, там довольно много иностранных туристов, но инфраструктура хромает. Здесь на 6-7 километров построена череда частных домиков, как в Сочи до Олимпиады. Так вот, недавно один из иркутских чиновников поехал встречаться с главой какой-то китайской провинции, который сказал, что они для начала готовы присылать нам 1,5 миллиона китайских туристов в год. Чиновник вернулся, собрал местных предпринимателей и выяснилось, что они в лучшем случае могут набрать не более 5 тысяч койко-мест. Понятно, что ни один из этих бизнесменов не сможет удовлетворить заявленный спрос. И тут должно было появиться государство и сказать: «Мы это все сносим и строим масштабную инфраструктуру, которая даст новый импульс развитию региона». Причем таких проектов по стране должно быть много, например, Владивосток и его игорная зона, куда уже едут китайцы.

— Какие самые позитивные и самые негативные наблюдения вы вынесли из вашего автопробега?

— Если власть ведет себя честно, то из обычного, пусть даже крупного провинциального города при определенном вложении денег можно сделать стремительно развивающийся промышленный и туристический центр. Посмотрите на Казань и Татарстан в целом как на позитивный пример гордости за свой регион и системной работы по его развитию. Наша элита — и деловая, и властная — зачастую воспринимает страну как источник ресурсов, где можно заработать, чтобы потом уехать навсегда. А если она будет жить и тратить деньги здесь, то для других это станет позитивным примером и стимулом к развитию.

Вообще я заметил, что отсутствие внутренних позитивных новостей и пассивность — это такое состояние, которое не способствует переменам. Даже то позитивное, что создано, например, хорошая дорога между Читой и Хабаровском, либо никому не известно, либо служит предметом шуток. В некоторых регионах основная масса населения, в том числе и предприниматели, какая-то подавленная. И это не свойство людей, а внешние причины, например, то, что регионы отправляют деньги транзитом через Москву в офшоры. Нам срочно нужна программа модернизации, но не революционная, а через образование и перезапуск внутренних человеческих ресурсов. Дальнейшие изменения невозможны без массированной внутренней позитивной пропаганды, пропаганды позитивных действий. Общество за 20 лет невнимательности государства настолько раздосадовано, пессимистично и грустно, что его нужно как-то взбадривать.

— Как вы оцениваете бизнес-климат в регионах, которые вы посетили?

— Есть регионы, где доля государства незначительна и там достаточно много включенных людей, которые создают содержательную деятельность во всех направлениях. В основном это крупные города вроде Казани и Новосибирска. Но есть регионы, где бизнес-климат грустный, потому что государство ничего не делает и это начинается от Красноярска.

Я понял, что без государственной помощи освоение больших пространств невозможно. К тому же во многих областях нет изначальных ресурсов. Например, в Иркутске бизнес патриотично настроен, но есть большой запрос на государство как на строителя инфраструктуры.

— В течение всей поездки вы спрашивали у местных бизнесменов, почему они не уезжают из страны. Что они на это отвечали?

Некоторая часть региональных бизнесменов готова перемещаться внутри страны: в Москву и Краснодар, к примеру. В Иркутске и Казани всех все устраивает, а в Москве многие смотрят в сторону Запада. Но при этом в Чите я спросил у одного предпринимателя: почему ты не уезжаешь? Он сказал: «У меня прадед — забайкальский казак, у меня сын вступил в казачье движение. Мы местные мужики, нас сюда в 18 веке послали родину защищать, мы тут окопались и не хотим уезжать». Вот оно — здоровое чувство почвы и своей земли.

Я заметил, что как только отъезжаешь восточнее Татарстана, количество георгиевских ленточек и связанных с победой наклеек на машинах возрастает в два-три раза. Там есть чувство того, что как бы плохо ни было — я местный. Конечно, есть мысли уехать в Москву, но системного движения нет. Мне кажется, что народ в регионах пармскую ветчину не пробовал и потому о ней не скучает. Все эти разговоры в духе «пора валить» звучат в основном в Москве.

— Как теперь вам представляется распределение ролей между государством и частным бизнесом?

— Либо мы будем вечно в регионах заниматься какой-то местечковой деятельностью, что не приведет к каким-то существенным изменениям, либо, к примеру, все предприниматели Иркутска скажут: «Дорогое государство, мы готовы отдать тебе эту землю, вложи 10 млрд рублей, строй здесь отели, мы будем тут кормить и принимать китайцев толпами, дай жизнь нашему региону».

Я теперь понимаю, что масштабы того, что нужно менять, никакой частный бизнес не поднимет. Никакой частный бизнес не смог бы построить все это в Сочи. Мы можем по-разному говорить: своровали-не своровали, но то, что эта пусть и неэффективная стройка дала региону колоссальный импульс для развития, сложно отрицать. Это еще 40 лет будет стоять и работать. Все соревнования теперь в Сочи, всякие мероприятия, на корпоративы теперь тоже все летают в Сочи. Государство должно делать что-то подобное повсеместно. Оно должно создавать каналы инфраструктуры. Власти должны сказать: «Парни, мы поставим субсидированные рейсы, пусть там кормить не будут, зато россияне будут на Байкал летать». Тогда регион сразу оживет.

— Если резюмировать все ваши впечатления от увиденного и услышанного, какие выводы можно сделать?

Государства слишком много там, где это не нужно — в больших городах, но слишком мало там, где оно необходимо. Видимо, оно слишком держится за власть и бросает ресурсы в краткосрочные истории, но почему-то не в инфраструктурные проекты и взвинчивание этого внутреннего моховика.

Что же касается каждого конкретного предпринимателя, то, по-моему, он должен первым делом задать себе вопрос: «А я зачем здесь живу, есть ли что-то такое, что меня тут держит?» И как только будет найдена эта опора, можно уже думать о содержательной программе.

Бизнес вместе со своими работниками должен обращаться к государству и поднимать эти неудобные вопросы со словами: «Вот вам план развития того же региона Байкальского, но прежде вы должны построить дорогу, десять отелей и уволить мэра, который уже пятнадцать лет ничего не может и не хочет делать. Вы в три раза больше денег тратите на второстепенные вещи, вроде допинговых скандалов или сборную по футболу».

Только так можно запустить активность в регионе. Кстати, нелишне будет восстановить систему распределения в образовании: пусть в депрессивном регионе, например, в Иваново, за счет государства у людей появится возможность бесплатно получить общежитие и рабочую специальность, но потом они будут обязаны поехать на три года в ту же Читу и отработать на строительстве какого-нибудь комбината. Люди и их качество — вот главная беда любого бизнеса на востоке России.