Шувалов: «Нужно ли, когда недавно мы переживали покупку «Роснефтью» ТНК-BP, чтобы она приобрела еще частного игрока»?

Игорь Шувалов: Критика — это всегда хорошо. Понятно, что даже такую сделку, которую мы закрыли сегодня, можно критиковать. Но, если посмотреть на тот дисконт, который был к цене акций на пятницу вечером, и сравнить с другими размещениями, он минимален — меньше 4%. Участники сделки, те, кто приобретают эти акции, это очень хорошие для РФ партнеры. Это фонд с Ближнего Востока, различные портфельные инвесторы и впервые негосударственные пенсионные фонды. То есть эта часть компаний будет богатством для обеспечения пенсионеров в будущем. По большому счету, здесь придираться вообще не к чему. Мы знали, что все приватизации стартуют во второй половине года, мы с вами как раз перешагнули середину года, живем уже во второй половине года. Мы понимали, что будем первую сделку проводить по АЛРОСе. Всецело здесь доверились нашим инвестиционным консультантам, я считаю, что они сделали первоклассную работу. Сделка очень хорошая, позитивная, воспринимается исключительно позитивно. Какие будут вопросы задавать, на них будем отвечать. В основном вопрос даже не тот, про который вы говорите, почему не было роуд-шоу такого активного или еще что-то. Почему так мало американских инвесторов? Для этого много причин. Я думаю, что в Америке сейчас невысок интерес к российским активам, и ответ здесь не только даже в санкциях, сколько в общей ситуации. Но мы верим в потенциал АЛРОСы. Очень хорошая компания, она стоит прочно на ногах, в том числе имеет большие амбиции и развитие в международном плане, международного сегмента бизнеса. Мы уверены, что те инвесторы, которые купили акции, приобрели — это хороший актив, цена их будет расти.

Игорь Шувалов: У нас есть возможность продать «Башнефть». Есть совершенно заявленная четко позиция о том, кто эти инвесторы, кто хочет приобрести. Последний раз на совещании у председателя правительства неделю назад мы обсуждали потенциальных инвесторов для «Башнефти», сколько мы можем получить от этой сделки. Все имена назывались, я бы не хотел их озвучивать, они были описаны в прессе достаточно часто. Но у нас есть реальные претенденты. Надо договориться, как мы пойдем дальше: либо мы сократим число претендентов и объясним публично, почему кто-то является более предпочтительным, потому что это даст больше для развития...

Игорь Шувалов: Пока это выглядит так, что мы будем работать со стратегическим инвестором. Это в настоящий момент. И вы, пожалуйста, ничто в моих словах не расценивайте как предрешенность, потому что постановление правительства и решение президента и премьера по тому, как мы продаем окончательно, нет, но выглядит это так, что предпочтительнее для нас стратегический инвестор. Более того, это должен быть инвестор, который больше даст для развития компании. Еще важный фактор — сколько он заплатит. Поэтому это может быть тонкая работа инвестконсультанта с потенциальными инвесторами, по совокупности этих факторов, он должен нам предложить, кто является лучшим претендентом на контрольный пакет компании. Будем затем принимать решение, публично объяснять, если мы пойдем через размещение этих акций в пользу стратегического инвестора, почему мы выбрали именно такого. Если нет, мы пойдем через биржевую сделку, тогда это, по сути, будет означать, кто дороже заплатит.

Игорь Шувалов: Да, это обсуждается, но я бы не хотел сейчас об этом говорить, потому что это все-таки закрытая информация. Но я так скажу: по совокупности эти большие средства для сегодняшнего рынка нефти.

Игорь Шувалов: Смысл ясен. Я, во-первых, должен сказать следующее: надо понять, будет ли законным такое условие, если продавать по предложению Худайнатова, чтобы у них не было возможности кому-то перепродать. Я думаю, что сейчас это вряд ли соответствует закону, но надо перепроверить. Если мы действительно хотим так продавать, действительно нужны соответствующие поправки, скорее всего, в законодательство, чтобы иметь такие возможности. Надо еще раз поработать с юристами, я, честно говоря, не знаю, можно ли таким образом ограничивать собственника, который заплатил за актив, в праве продавать этот актив кому-либо.

Игорь Шувалов: Да, это юридическая, и вот я, как раз, хотел сказать.

Игорь Шувалов: Я отвечу. Это вот юридическая сторона дела, что касается фактической, то «Роснефть» — это крупнейшая нефтяная компания, мировой лидер. Очень хорошая компания. Много происходит изменений. Все нам об этих изменениях постоянно говорят, в том числе, и корпоративное управление меняется компании и там много что происходит. Нужно ли в таких условиях, когда совсем недавно мы переживали приобретение «Роснефтью» ТНК-BP, чтобы еще одного частного игрока компания приобрела? В этом есть вопросы, потому что ведь мы проводим приватизацию не исключительно для того, чтобы получить деньги в бюджет, но мы хотим видеть изменения в структуре экономики, мы хотим, чтобы у компании были достаточные стимулы для роста. И здесь надо будет все эти обстоятельства взвешивать. Например, если приходит ЛУКОЙЛ, и президент ЛУКОЙЛа Алекперов говорит, чем это хорошо для компании «Башнефть», что они могут сделать для того, чтобы ее развивать, как будет меняться бизнес самого ЛУКОЙЛа в связи с этим и как другие акционеры «Башнефти» выиграют — это разговор абсолютно понятный. Мы такую дискуссию в правительстве уже переживали. Мы уже понимаем, что за этим стоит. Значит, если есть такого рода презентация у «Роснефти», мы пока ее в правительстве не получали и не видели никогда и не слышали заявления от «Роснефти», что они заинтересованы приобретать.

Игорь Шувалов: Да, но у нас таких нет.

Игорь Шувалов: Обращений мы таких не видели и презентаций, что это принесет компании «Башнефть» и ее акционерам, мы таких объяснений пока не имеем. И вообще, в этот раз со всеми стратегическими инвесторами мы будем все-таки говорить в первую очередь. Что это даст самой компании? Как она будет развиваться? Какой потенциал потом у этой компании, в том числе и на нефтяном рынке? Будет ли эта компания к кому-то присоединена, или она будет действовать самостоятельно, и какая сумма, за которую мы продаем, насколько она конкурентна по отношению к другим предложениям инвесторов? Все это будет сделано в ближайшие месяцы, и я надеюсь, до конца года сделка состоится. Она интересна многим.

Игорь Шувалов: Знаете, это фантазии такие. Например, некое такое просто теоретизирование. Ну, вот хорошо ли, когда государственные компании покупают частные? В целом плохо. Но, если посмотреть, как это должно быть для нефтяного рынка и каким образом в большом глобальном нефтяном рынке эта компания займет, какое место, и как будет себя позиционировать по отношению к другим игрокам — мы должны так рассуждать. Мы не можем просто рассуждать, знаете, схематично, раз государственное — нечего лазить, а если частное, то очень хорошо. Должны все обстоятельства быть изучены. Просто надо это все обсуждать публично, это надо в определенный момент, когда условия сделки будут подготовлены, чтобы наши инвестконсультанты и Росимущество объяснялись с журналистами и с участниками рынка, инвестиционными банкирами, почему мы к такому решению приближаемся. Ни в коем случае, не обеспечивать передачу или продажу этой компании, «Башнефти», только, потому что «Роснефть» — государственная компания. Вот этого не должно быть ни за что. А вот если «Башнефть» при всех обстоятельствах выигрывает, и мы получаем более мощного игрока или еще что-то, то вы понимаете, это надо обязательно все взвесить. Я не хочу, чтобы здесь как-то очень примитивно мы относились. Раз «Роснефть», то плохо. Нет. «Роснефть» — это хорошо, может быть при определенных условиях. ЛУКОЙЛ в настоящий момент — это выглядит, ну, даже отлично. Поэтому давайте будем разные позиции и предложения сверять. Будем обсуждать.

Игорь Шувалов: Определенный апсайд, да. Выглядит внешне, как будто была какая-то игра на понижение. Ну а сейчас — да, сейчас они дороже.

Игорь Шувалов: Не буду.

Игорь Шувалов: Я не думаю, что я вообще вправе это делать, потому что, когда определяются ценовые характеристики, они в закрытом режиме сначала докладываются правительству. правительство на это реагирует своим решением. Мне вряд ли стоит по этому поводу что-то говорить. Могу вам только в пределах возможного сказать: это существенные денежные средства, которые позволят в большом объеме финансировать дефицит федерального бюджета, если сделка состоится. Это сумма большая.

Игорь Шувалов: Мы раньше думали, что так, а потом нас убедил финансовый наш консультант, что этого делать не стоит.

Игорь Шувалов: Такого не было. Я вам скажу, когда эта волна приватизации готовилась, то основным условием было, что ни в коем случае нельзя эту приватизацию делать на заемные средства из банков с государственным участием. И лучше, если это денежные средства, находящиеся на счетах компаний, публичны, открыты на зарубежных счетах. Нам это хорошо для макроэкономики. И, например, тот же Алекперов приходил и показывал, что в большой семье ЛУКОЙЛа есть аккумулированные денежные средства, показывал где, как, в каком объеме, что он не будет прибегать к займам банков с госучастием. Это важно. И мы как раз с ним говорили, хорошо это внутренне или внешне. Вот такое было условие, чтобы деньги лучше были не из банков с госучастием. Если это частные банковские структуры финансируют, никак не связаны компании с государством, то есть это абсолютно частные игроки, пожалуйста, пусть внутренние, внешние, кто угодно. И вот я поправку такую специально сделал. Значит, в отношении «Роснефти» самые разные могут быть инвесторы. Пакет большой и сумма сделки большая. Поэтому, это может быть один инвестор, это может быть несколько инвесторов. И последний доклад, который мы получали от инвестиционного консультанта, — нам дали совет по некоторым обстоятельствам, которые мы должны были для себя прояснить и дальше ответить инвестиционному консультанту, готовы ли мы, например, выдвинуть в качестве некоторых условий сделки то, что не будут инвесторы подписывать в течение определенного времени акционерное соглашение между собой, будут ли они в состоянии какое-то время не продавать эти акции для того, чтобы рынок не будоражить. И еще несколько обстоятельств, которые мы изучили в правительстве, доложили премьеру. Согласились, что все эти замечания являются обоснованными, мы с ними соглашаемся. И следующий шаг — это когда нам по совокупности всех этих обстоятельств будут предложены инвесторы, будем с ними разговаривать.

Игорь Шувалов: У нас нет ограничений. Это может быть как весь пакет, почти 20%, так он может быть и разделен.

Игорь Шувалов: Это обсуждается, что это может быть полный пакет, и этот пакет может быть разделен на несколько частей. Единственное, от чего мы сейчас отходим, это обсуждение, что мы продаем акции через биржу. Биржевого предложения не будет, это будут переговоры с инвесторами.

Игорь Шувалов: Давайте так, я постараюсь ничего не испортить сейчас своим рассказом, потому что, знаете, это очень все тонко и инвестконсультанты работают с активами. Они вообще предпочитают, чтобы мы поменьше публичности допускали в момент, когда они ведут переговоры. Но лучшим бы, наверное, исходом было, чтобы мы продали следующим после АЛРОСы пакет «Башнефти», и осенью, при всех договоренностях, если они состоятся с потенциальными инвесторами в «Роснефть», продать «Роснефть».

Игорь Шувалов: Я не слышал, чтобы он говорил про приватизацию Сбербанка в последнее время. Когда-то давно говорил.

Игорь Шувалов: Да, но мы потом получили совершенно четкие указания от президента, и я неоднократно слышал совершенно прямое и четкое заявление председателя Банка России, что пакет, который принадлежит государству в Сбербанке, к продаже предлагаться не будет.

Игорь Шувалов: В ВТБ мы думали, что возможна сделка в течение 2016 года. Затем консультировались и решили, что это не лучшее время. Акции ВТБ в этом году мы предлагать не будем.

Игорь Шувалов: Да, но для ВТБ мы решили: если мы совершим вот эти сделки, про которые мы только что говорили, это будет для нас лучше. Потом, в конце концов, надо кое-что оставить и на будущий год.