В Петербурге одновременно увековечили Кадырова и Маннергейма

Противники того, чтобы мост назвали в честь Ахмата Кадырова, говорят, что его имя не связано с Петербургом. Однако среди экспертов есть те, кто допускают, что и случай с Маннергеймом будет не менее болезненным

В Санкт-Петербурге одновременно увековечили Карла Маннергейма и Ахмата Кадырова. 16 июня официально объявили о решении присвоить мосту в Красносельском районе города имя чеченского политика. Об этом сообщил пресс-секретарь губернатора Петербурга Андрей Кибитов. 30 мая топонимическая комиссия города одобрила это предложение властей, несмотря на многочисленные протесты со стороны горожан.

Главный аргумент противников такого решения — имя Кадырова никак не связано с Санкт-Петербургом, его можно увековечить и в другом городе. Власти же отвечают, что Ахмат Кадыров остановил войну в Чечне и город должен быть открыт памятникам российского значения.

Одновременно в Петербурге устанавливают памятную доску генералу Карлу Маннергейму. Открывать ее будет лично глава администрации президента Сергей Иванов. Однако как раз с этим актом увековечивания примириться можно, говорит журналист Лев Лурье.

Лев Лурье историк, журналист «Маннергейм был генералом русской армии — боевым, участвовал в двух войнах. Затем в 1918 году уехал к себе на родину в Финляндию и командовал финской армией в войне, которая, несомненно, была с точки зрения всех законов божьих и человеческих справедливой. Так что плюсов у господина Маннергейма гораздо больше или столько же, сколько у господина Кадырова. Да, действительно, Маннергейм в войне-продолжении и войне 1941-1944 годов возглавлял армию в Финляндии, которая в этот момент была союзна немцам, но финские самолеты не бомбардировали город Ленинград, и он не принимал непосредственного участия в попытках отрезать его от «дороги жизни». Поэтому в 1944 году, когда Финляндия вышла из войны и начала воевать с немцами, заметьте это, Маннергейма простил даже Сталин. Это был единственный руководитель страны, участвующей в войне на стороне фашистской Германии, который не был привлечен ни к какой ответственности. Так что это две разные вещи — история Кадырова и история Маннергейма. Кроме того, Кадыров никак не связан с нашим городом, а Маннергейм провел здесь большую часть жизни. Топонимы никак с городом не связанные, а просто засланные и политически навязанные — конечно, это вызывает раздражение».

Доска памяти Маннергейму — это реакция на появление моста Кадырова, причем реакция болезненная, считает петербургский телерадиоведущий, публицист Дмитрий Губин:

Дмитрий Губин журналист, обозреватель журнала «Огонек» «Я вообще считаю, что все методы увековечения памяти, принятые в XIX, отчасти в XX веке, все эти памятники, мемориальные доски, наименования улиц, городов, мостов — это просто мусор. Спасибо, я пожил в эпоху, когда город Ижевск был переименован в город Устинов, известно, чем это все окончилось. Маннергейм оставил по себе гигантскую совершенно память. Эта память состоит в том, что его знает в Петербурге каждая собака, что все, кто едут на Карельский перешеек, конечно, шарят глазами в поисках линии Маннергейма укрепленной. Привозят из Финляндии великолепный, кстати, том Маннергейма, там глаза лезут на лоб, потому что когда я его открыл где-то на эспланаде в книжном магазине, там Маннергейм вместе с Гитлером. Маннергейм оставил после себя огромную трагедию, которую, если уж увековечить ее память, то снимать фильм, конечно, нужно по ней. Представьте себе человека между молотом и наковальней. Человека, которого можно разглядеть на снимках инаугурации Николая Второго: он там идет в почетном карауле рядом с русским императором, патриот России, русский офицер, который потом попал в Финляндию, которая, в общем, была сильно пронемецкой страной, он должен был выбирать, на стороне кого — Сталина или Гитлера. И вот он вертелся как уж на сковородке. И это, конечно, трагедия такая очень высокая. А то, что касается доски, — это реакция на Кадырова, не единственная, кстати. Вон намалевали, с моей точки зрения, абсолютно бездарно, абсолютно бессмысленно на трансформаторной будке рядом с мостом Кадырова огромное граффити с полковником Будановым, тем самым, который был осужден за пытки, за убийство чеченской девушки. Мне эти все реакции жутко не нравятся, отвратительно просто, потому что они давным-давно померли. Умерла, так умерла, больше к этому возвращаться нечего».

Депутат Госдумы от КПРФ Сергей Обухов обратился к министру культуры России Владимиру Мединскому и губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко с призывом остановить открытие в городе мемориальной доски главнокомандующему финской армией Карлу Маннергейму. Он считает, что генерал — фигура спорная, и это событие будет воспринято негативно не только гражданами России, но и международной общественностью.