Нефть по 30, но сегодня. А завтра?

Что будет с нефтяными ценами, дно достигнуто или еще нужно подождать? Пессимисты указывают на экозамещение, новые источники энергии, а также на китайский фактор. Иные эксперты обнадеживают: несмотря на текущее падение, показатели все же пойдут вверх, но не сейчас

Нефть упала до 30 долларов за баррель и даже ниже. Похоже, какое-то время вокруг этого уровня и будет топтаться. Что дальше будет с ценами? Еще упадут или уже достигли дна? Одни говорят, будет дальнейшее сокращение — экозамещение, новые источники энергии, плюс китайский фактор, спад в экономике мирового локомотива. Другие смотрят дальше и уверяют: даже если сейчас еще немножко упадет, все равно не далее как в течение десяти лет снова полетит вверх. Если сейчас сворачивают инвестиции, сбрасывают нефтегазовые акции, сокращают добычу и работников, то неизбежно возникнет дефицит нефти — и она снова пойдет вверх.

Инвестиции действительно сокращают, некоторые старые месторождения уже под декомиссией. Включая и знаменитый европейский Brent в Северном море. Его закрывают — все, окончательно. Брент, давший имя ведущему показателю мировых цен на нефть, — это, кто не знает, такой гусь лапчатый, по-русски называется казарка черная. Просто в компании Shell давняя традиция называть свои месторождения именами водоплавающих птиц. Гуси-лебеди разные. У лебедя, вспомнилось, был еще в партнерах рак, вместе с щукой в разные стороны воз тащил в басне.

Рак тут ни при чем, просто ситуация с анализом будущего нефтяных цен похожа и на басню, и еще на юмореску Жванецкого. Помните: раки по пять, но большие, но вчера? А сегодня по три, но маленькие, но сегодня. Совсем человек измучился. Как быть? Что делать? Что думать?

Такие же примерно мучения и у экспертов-геополитиков. Каковы могут быть последствия падающих цен для международных отношений? Мнения на эту тему расходятся до прямо противоположных. Взять, скажем, конфликтологию. Если нефть падает, то это благоприятный фактор для улучшения международного климата или, наоборот, дестабилизирующий?

Два ведущих мировых производителя нефти, Саудовская Аравия и Иран, — это одновременно и два конкурента в региональном военно-политическом соперничестве. В сирийском конфликте они оказались по разные стороны, в том числе и по религиозному, суннитско-шиитскому разлому в исламском мире.

Логика развития сирийского конфликта, включая и появление ДАИШ/ИГИЛ (данная организация запрещена в РФ), привела к резкому росту ставок. Теперь это глобальный кризис, в котором Аравия и Иран тоже стали «игроками» глобального значения. По этой логике США оказываются, условно, на стороне саудовцев — через долгий конфликт с Ираном, сотрудничество с Эр-Риядом и неприятие режима Асада в Сирии. Россия же, получается, на стороне Ирана и сирийского правительства — через поддержку Асада, давно налаженные связи с Тегераном, интересы на Кавказе, а также и опору на свой отечественный нефтегазовый сектор.

Каким образом в таких обстоятельствах ответить на вопрос, как падение цен повлияет на поведение всех участников кризиса? Одна группа экспертов говорит: снижение глобальных цен на углеводородные энергоносители ослабляет производителей и заставит их трезвее рассчитывать свои силы и возможности. Даже те, кто считают, что ничего, переживем, начнут свертывать свои наиболее амбициозные внутренние и внешние проекты. В отношении Саудовской Аравии и Ирана это означает, что усилятся поиски выхода из конфликтных ситуаций, напряженность будет спадать. В том числе и в сирийском кризисе, и в развитии ситуации с Украиной.

Вторая школа экспертов повторяет: снижение глобальных цен на углеводородные энергоносители ослабляет производителей, но вывод делает совершенно другой. Это усилит авантюрные фракции во всех участвующих сторонах. Аргументация такая: они смотрят на шагреневую кожу ресурсов и думают, а что если кашу конфликтов заварить погорячее, может, и цены обратно подскочат. Давайте попробуем, а? Возобладания такого подхода и опасаются эти вторые эксперты.

Единого мнения нет, в прессу доносятся только отголоски жарких споров в «накуренных кабинетах». Это раньше было в «накуренных», сейчас аналитики в большинстве не курят, в экраны с аналитическими программами и биржевыми диаграммами смотрят. Что будет, все равно пока не видно.