Рубль падает вслед за нефтью. Экономисты отвечают, является ли очередное ослабление нацвалюты долгосрочным трендом или краткосрочным явлением
Фото: Сергей Коньков/ТАСС
Российский рубль оказался в красном углу: национальная валюта начала неделю с того, что ушла в пике. За доллар на московской бирже в понедельник давали 59,86, то есть еще чуть-чуть и рубль пересечет отметку в 60. Евро прошел уровень в 66 рублей. Таким образом, российская валюта обновила мартовские минимумы. Причины падения не меняются: рубль следует за падающей нефтью. Цена за бочку Brent опустилась ниже 54 долларов.
Очередное ослабление рубля: долгосрочный тренд или краткосрочное явление? Достаточно ли нынешних уровней для стимуляции импортозамещения? Комментирует главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин.
Евгений Надоршин: В моем понимании это движение более адекватно в нынешней экономической ситуации значения рубля, который мне казался довольно дорого оцененным весной и в начале лета этого года. И что кривить душой, то укрепление, которое я наблюдал с зимы, с февраля, в моем понимании было несколько неоправданно, исходя из общей экономической ситуации и перспектив внешних рисков, поэтому в моем представлении это был лишь вопрос времени: когда. Видимо, где-то ближе к 70 рублям за доллар, не прямо сейчас.
60 за доллар — это курс оптимальный, чтобы процесс, который скрывается за словом «импортозамещение», развивался активнее, или должно быть еще выше?
Евгений Надоршин: Я думаю, что еще формально несколько меньше, чем год, но не так долго нам осталось дождаться до года, как рубль будет весьма дешев, как мы будем жить при весьма дешевом рубле. И пока признаков импортозамещения практически нет в масштабе страны заметных. Есть локальные истории, где у кого-то были незагруженные мощности, причем, как оказалось, в сегментах производства сырьевых или крайне низких переделов из сырья товаров, и там есть некоторые процессы импортозамещения, которые, к сожалению, никак не компенсируют проблемы, возникающие в масштабах падения рынка, поэтому просто ряд локальных производителей чувствуют себя комфортно за счет того, что съедают долю, ранее принадлежавшую импортерам. Но при этом рынок все равно падает, и по большому счету, производство у них тоже не растет. То есть даже в масштабе большинства этих компаний нет как такового роста, там есть просто более скромные, чем у рынка, чем у каких-то конкурентов, импортеров, внешних игроков, падения. Вот, собственно говоря, весь эффект импортозамещения для российской экономики благодаря дешевому рублю. Нет, 60 здесь, естественно, ничего не решат, и 70 не решат. Проблема вовсе не в дешевизне, по крайней мере, на наших этих уровнях национальной валюты, а в ресурсах и возможностях. В том, что мы не инвестировали несколько лет подряд в развитие, не создали тех мощностей, которыми могли бы что-то импортозамещать, а росли фактически потребительским спросом. А от дешевого рубля потребительскому спросу становится обычно только хуже, собственно, мы это явно и наблюдаем в почти двузначных темпах падения розничной торговли. И чем дешевле будет рубль, тем комфортнее не станет. Внешние рынки для нас не откроются, по крайней мере, не на этих уровнях, а я надеюсь, что об уровнях 150 — пока, по крайней мере, — не говорим, и я рассчитываю, что их не будет. Бюджет — история совершенно другая, хорошо бы было, конечно, чтобы бюджет и дешевый рубль в принципе не звучали. Стратегией государства должна быть стратегия развития. А сейчас получается, что действительно фискально бюджет выигрывает от проблем экономики.
Нацвалюте не помог налоговый период: 27 июля компании выплачивают НДС и налог на добычу полезных ископаемых. Поскольку выплаты в бюджет идут в рублях, то экспортеры продают валюту, что обычно, хоть и не всегда, способствует росту курса национальной валюты. О колебаниях курса высказался Андрей Мовчан, руководитель экономической программы фонда Карнеги.
Нынешнее падение рубля, которое началось на прошлой неделе, это некий новый или возобновившийся тренд? Или он носит временный характер?
Андрей Мовчан: Все короткие события, когда мы говорим о недельном или двухдневном падении, не носят характер тренда и не могут носить. Рубль — волатильная валюта, вообще: валюты волатильны. Говорить о том, что мы видим что-то новое на рынке по нескольким дням, невозможно.
То есть надо подождать и посмотреть. А причины есть объективные для текущего снижения? Ну вот, нефть, что еще?
Андрей Мовчан: Вообще говоря, рубль зависит практически только от нефти, но опять же не на такой короткой перспективе. Если смотреть среднегодовую стоимость рубля и нефти, то там зависимость очень четко выражается, она понятна и видна. Рубль более-менее находится вблизи равновесных значений по отношению к цене на нефть. Кстати говоря, впервые за много лет по отношению к инфляционным параметрам, он впервые лет за десять в этом году пришел к равновесию относительно доллара, с точки зрения накопленной инфляции. Поэтому сегодня говорить о том, что рубль должен драматически куда-то смещаться, вверх или вниз, не приходится. У него нет никаких факторов, которые его давили бы сильно в одну или другую сторону. А то, что он будет понемножку падать к доллару в связи с тем, что у нас значительно выше инфляция, это некоторая очевидная и объективная реальность, мы как-то должны на это закладываться.
Насколько нынешний курс рубля устраивает российский бюджет? Говорить про то, что при 60 за доллар и Brent, и рубль должен стоить 60. Сегодня мы видим, что нефть дешевле уже — порядка 53, соответственно, доллар идет под 60. Какая корреляция наиболее объективна сегодня?
Андрей Мовчан: Краткосрочных корреляций не бывает, как с погодой. Сегодня с утра был дождь и гроза, но это не значит, что у нас изменился климат, это всего лишь аберрация, а к вечеру уже было жарко. Мы знаем, что сейчас лето, а зимой будет зима. Так же точно мы про рубль знаем, что его разумный диапазон при нынешней цене на нефть — где-то 52-53, 62-63, но при этом он более-менее равновесен, и нам не нужно ожидать серьезных отскоков. И если инфляция в этом году будет 12%, я думаю, что больше, но давайте возьмем цифры Минэкономики, значит, добавьте на будущий год еще 12%. То есть примерно 58-70 — вот будет диапазон, внутри которого рубль может достаточно свободно перемещаться, и никакого давления на валюту не будет. Поэтому сегодня мы находимся внутри диапазона, мы очень хорошо укладываемся в долгосрочные прогнозы последних 15-20 лет, поэтому я не думаю, что здесь есть, что обсуждать. Вот такая некоторая реальность, понятно, что бюджет нашей страны страдает от цены на нефть и не от стоимости рубля, понятно, что мы закупаем почти 60% потребления за рубежом, поэтому, как бы мы ни разгоняли стоимость рубля вниз, все равно бюджет не может выкрутиться таким образом, все равно нужно закупать импорт в больших объемах.
