Иван Афанасов: человек, который вывел на российский рынок пластыри нового поколения

Новая серия спецпроекта Self Made от Business FM. Как российские врачи принимают последние разработки биомедицины и сложно ли продать то, у чего почти нет аналогов в мире? Михаил Баженов встретился с бизнесменом Иваном Афанасовым

Основатель компании Napoly — 30-летний Иван Афанасов. Кандидат химических наук, создатель растворяющегося пластыря на основе хитозана. Три года назад об этой разработке писали во всем мире как о прорывном изобретении, ноу-хау биотехнологов из США. Это было не совсем справедливо: технология появилась раньше в России, а один из авторов — как раз Афанасов. Свою компанию он основал год назад, в ноябре 2014 года Napoly называли стартапом года. В декабре растворяющиеся пластыри появились в аптеках. Вот что рассказывает сам бизнесмен:

Иван Афанасовоснователь компании Napoly«Это повязка, которая принципиальным образом поменяла подход к ведению раны. Повязку не нужно снимать, она рассасывается естественным путем или легко удаляется при промывании раны водой в домашних условиях или физраствором. Позволяет очень быстро восстанавливаться после ожогов, трофических язв, диабетических».

За полгода ежемесячный оборот компании достиг полумиллиона рублей. В планах Ивана к концу 2015-го увеличить его в три раза. Сейчас пластыри продаются в пяти крупнейших городах России, а через год компания намерена выйти на рынок юго-восточных стран. Чем предпринимателя привлек рынок биомедицины?

«Я со второго курса активно занимался наукой. К концу пятого у меня было уже, наверное, с десяток статей и несколько патентов. К концу аспирантуры — и того, и того по 20. Но все это было для библиотеки. Мне захотелось быть не в библиотеке, а делать науку для жизни. Что может быть ближе для жизни, чем life-science, чем биомедицина?»

Была и еще одна причина пойти в этот бизнес, добавляет Иван, — команда партнеров, которая помогла вывести продукт на рынок. Без поддержки действующих игроков у стартапа немного возможностей занять даже пустующую нишу — дорого. В пример бизнесмен приводит расценки на вход в аптечные сети.

«Чтобы войти в аптеки, есть несколько вариантов. Миллион рублей за вход, 1,2 млн за рекламу. И в 200 аптеках ты можешь быть представлен, однако это просто плата за вход. Есть национальные компании логистические, как туда войти? Должен обеспечить продажи в миллион рублей по месяцу. Возможно ли это для стартапа? Ну, не всегда».

В прошлом году растворяющиеся пластыри получили награду «Иннопрактики» как лучший проект в сфере биотехнологий. Это своего рода официальное признания в среде инноваторов. А как разработку встретили на рынке одни из главных потребителей — врачи?

«Бывает довольно сложно просто даже убедить попробовать. Но те, кто пробует, затем радуются и просят еще. В отличие от IT-индустрии здесь эффект через какое-то время можно почувствовать, потому что врач смотрит, он делает одну перевязку, вторую, третью и четвертую. Там через несколько недель, а иногда месяцев, может дать первый фидбэк. И, в общем и целом от первой пробы до продажи минимум полгода».

И как с продажами, интересуюсь у Ивана, ведь, судя по описанию, пластыри помогают избегать осложнений и быстрее заживляют раны, что выгодно и пациентам, и врачам. Готовы ли больницы покупать и использовать те самые новые технологии? Насколько сложно малому инновационному бизнесу пробиться в систему госзакупок?

«На сегодняшний момент только у нас на несколько миллионов лежит заявок, секвестировали бюджеты государственные на закупку медикаментов. В этом смысле иногда очень сложно убедить, в том числе и чиновников, что ребята, вы покупаете за 1000 рублей пачку, а не за 100 рублей марлю. Просто этой пачкой вы можете вылечить пациента, а за 1000 рублей марлей вы перевяжете 10 раз и потом купите еще мази на 300 рублей, а еще заплатите за труд санитарок, перевязочных сестер, и лежать этот больной у вас будет не 10 дней, а 3 недели. В итоге вы проиграете».

Растворяющиеся пластыри — и это надо отметить — продукт не из бюджетного сегмента. В составе — серьезная доля импортного сырья. Как на компании отразилась девальвация? Как оказалось, все, что нужно, закупили по старым ценам.

«Мы используем природное сырье. Это хитозан, биополимер. Его можно получить разнымии способами, например, из панцирей ракообразных. Не все российские производители делают подходящее сырье. Но мы рассчитываем, что рано или поздно оно появится на рынке».

Но так или иначе, кризис скорректировал планы компании, прежде всего — по выходу на зарубежные рынки. Деньги на регистрацию продукта в рублях есть, а в долларах уже не хватает, шутит Иван. Расширение отложили. Спрашиваю, а как насчет господдержки? Все-таки на кону импорт высокотехнологичной продукции. Документы на включение в реестр инновационных компаний отправили в прошлом году, рассказывает Иван. Ответа нет до сих пор.

«Нормальному продукту лучше не мешать. Методы стимулирования должны носить рыночный характер, а создавать реестры продукции, инновационную игру… Сегодня ты инновационный, а через два года уже можно говорить, что ты не инновационный. Потому что ты там давно на рынке и продаешься. Поэтому это несколько искусственно».

После интервью с Иваном Афанасовым мы спросили у экспертов, какое будущее может быть у российского растворяющегося пластыря. По их словам, эта разработка в мировом тренде: замены сухих повязок на более современные и технологичные. Вопрос пока в цене. Новые материалы ощутимо дороже старых и поэтому о массовом их применении, особенно в больницах, говорить пока рано. Но это проблема не только России, говорит директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов.

Давид Мелик-Гусейновдиректор Центра социальной экономики«Постепенное решение о том, как лечить и сколько можно заплатить за это лечение, сводится к более дорогим технологиям. Технологии, лекарственные препараты могут стоить дороже, чем все дорогие препараты в этой категории, но эффект от применения препарата будет более очевидным. Именно так во всех странах мира происходит этот процесс появления в системе здравоохранения тех или иных инновационных наработок».

Тут история с растворяющимся пластырем чем-то повторяет судьбу предшественника — обычного лейкопластыря. В конце XIX века сразу после создания он считался товаром премиум-класса, но, несмотря на это, все-таки получил звание «изобретение века».