Строительство высокотехнологичного космодрома на Дальнем Востоке близится к завершению, но взлетать с него будут не новые космические корабли, а старые добрые «Союзы». Мы выяснили, что тормозит развитие космической отрасли и поговорили с экспертами о будущем космонавтики
Фото: Михаил Джапаридзе/ТАСС
Строительство космодрома «Восточный» на Дальнем Востоке близится к завершению, об этом сообщил в своем Facebook вице-премьер РФ Виктор Рогозин. Космодром, который строится близ поселка Углегорск в Приамурье, должен, по планам, стать абсолютно новой высокотехнологичной площадкой, которая позволит осуществлять связь нашей планеты с космосом, а также проводить научные исследования и испытания на земле. Об отставании от графика работ сообщалось не раз, сегодня срок сдачи объекта сдвинут на несколько месяцев.
Первый запуск ракеты-носителя, по замыслам, должен состояться в 2015 году — если успеют все достроить, ведь сдать объект вовремя обещали Владимиру Путину еще в 2007 году. А в 2018 году планируют первый запуск пилотируемого космического корабля. Интересно то, что этим кораблем станет не новый современный аппарат, под который и строилась новая площадка, а спроектированный еще в 60-х годах «Союз» — и по сей день такие аппараты доставляют космонавтов на МКС.
Дело в том, что использование «Союза», который был спроектирован при участии основоположника отечественной космонавтики Сергея Королева, расходится с планами, которые были озвучены в 2007 году, когда принималось решение о строительстве космодрома «Восточный». Тогда возглавлявший Роскосмос Анатолий Перминов объяснил смысл идеи строительства нового космодрома: «Когда мы начнем строить новые космические корабли, нам потребуется новый ракетоноситель для них, и тогда встанет вопрос о строительстве новой стартовой площадки». В таком контексте эту идею подали Владимиру Путину, и тогда были выделены первые 24,7 миллиарда рублей. «Восточный» станет первым национальным космодромом гражданского назначения и будет обслуживать новую пилотируемую транспортную систему и межпланетные комплексы», — сказал тогда президент.
Чтобы избежать традиционных для России «опозданий», в указе были прописаны четкие сроки: в 2015 году с космодрома должна стартовать первая ракета со спутником, а в 2018 году должен состояться первый пилотируемый полет.
Монтаж газоотводного кольца космодрома «Восточный». Фото: Владимир Смирнов/ТАСС
Сегодня стройка на «Восточном» идет в круглосуточном режиме, однако отставание от графика составляет несколько месяцев. Старт ракеты, по-видимому, придется перенести на следующий год.
У Роскосмоса нет выбора, на чем лететь в 2018 году — есть только «Союз-2». Новый пилотируемый транспортный корабль (ПТК) должны были построить еще к 2014 году, но в итоге появится он не раньше 2021 года. А первый старт ПТК с космонавтом запланирован на 2024 год. То, когда же все-таки начнут использовать ракеты-носители новейшего семейства «Ангара», в Роскосмосе не уточнили. Однако отметили, что перспективы развития пилотируемого транспортного комплекса Роскосмос будет готов обсуждать после утверждения концепции в правительстве и включения данного проекта в Федеральную космическую программу на 2015-2025 годы.
В пресс-службе Роскосмоса BFM.ru сообщили, что при принятии решения о строительстве «Восточного» преследовались следующие цели: обеспечение независимого доступа в космос с территории России по всему спектру космических задач; гарантия сохранения отечественной наземной космической инфраструктуры в случае чрезвычайных ситуаций; перераспределение нагрузки по запускам космических аппаратов с существующих космодромов Байконур, Плесецк, Ясный. Кстати, сегодня Россия платит Казахстану за аренду космодрома «Байконур» 115 миллионов долларов в год.
В Роскосмосе отметили, что после сдачи всех объектов в эксплуатацию «Восточный» будет способен обеспечивать полный спектр услуг по запускам всех типов космических аппаратов, орбитальных модулей, пилотируемых космических и транспортных грузовых кораблей, орбитальных станций. Сегодня строительство космодрома осуществляется Федеральным агентством «Спецстрой России». Ввод в эксплуатацию объектов первой очереди запланирован на конец 2015 года, отметили в ведомстве, не уточнив информацию про задержки.
Мы поговорили с член-корреспондентом российской Академии космонавтики имени Циолковского Андреем Иониным о том, удастся ли реализовать задуманное на космодроме «Восточный» и когда первый рейсовый корабль с туристами полетит на орбиту.
Завершается строительство «Восточного». Что вы думаете об этом проекте? В чем его отличие от «Байконура»?
Андрей Ионин: Я был в той группе экспертов, которая обосновывала создание космодрома в 2007 году. Именно тогда была заложена основная мысль космодрома «Восточного» — это вовсе не замена «Байконуру», как некоторые пытаются это представить, и вовсе не для того, чтобы обеспечить России доступ в космос, потому что эту задачу решает космодром «Плесецк». Этот космодром задумывался изначально как точка высокотехнологичного роста для всего российского Дальнего Востока и той части Сибири, которая находится севернее Дальнего Востока. Космодром — очень удобный проект, который позволяет государству инвестировать значительные средства не просто в инфраструктуру — строительство дорог, аэродромов — а в высокотехнологичную инфраструктуру. А раз инфраструктура высокотехнологичная, то и работать там будут люди высокой квалификации, с определенным уровнем образования, знаний, компетенций. Предполагалось, что производство космической техники, которая будет запускаться с космодрома, проводиться будет тоже на Дальнем Востоке, а не в европейской части России, как сейчас. Вокруг должны появиться инновационные центры, то есть это будет целый высокотехнологичный кластер, в котором будут развиваться не только космические технологии, которые будут определять будущее космоса, те же самые роботы, биотехнологии, энергоэффективность, экология и так далее.
Сейчас, к сожалению, мы слышим, что с космодрома будут запускаться безусловно великолепные ракеты, которые доказали это в последние полвека, но созданные еще Сергеем Павловичем Королевым и его командой в 60-х — это вызывает удивление. Вызывает удивление и город, который там строится. Строительство было поручено Роскосмосу, а его интересует освоение бюджетных средств, поэтому основные средства пошли не в развитие высоких технологий на Дальнем Востоке и даже в самой космической отрасли, а в бетон, строительные площадки и так далее. Я понимаю ситуацию, которая сложилась сейчас. Но я все-таки надеюсь, что все осознают: мы строим не еще один российский космодром, а развиваем Дальний Восток, где будут жить молодые специалисты, которые будут заниматься разработкой самых разных высоких технологий, не только космических. Этот космодром должен стать международным, точкой притяжения не только для России, но и для всех стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
Если посмотреть на ситуацию трезво, планы по развитию этого региона, которые предусматривались, — это будет или мы этого не увидим?
Андрей Ионин: Я оптимист и я здесь абсолютно субъективен, потому что я вместе с группой своих друзей обосновывал этот космодром, поэтому я считаю, что — перефразируя Булгакова — правильные мысли не горят. Те, на мой взгляд, абсолютно правильные идеи, которые были заложены в предложении для президента, чтобы космодром был открыт, все-таки восторжествуют, потому что они единственно правильные. Безусловно, это будет непросто, как любая борьба с косными инерционными структурами, с людьми. Будет непросто, но эти мысли, эти предложения продолжают пробивать так же активно, как это делали в 2007 году.
Что можете сказать по поводу новых пилотируемых транспортных кораблей?
Андрей Ионин: Проектов много. Группы энтузиастов на разных предприятиях их разрабатывают. Я не собираюсь даже выбирать из них, анализировать. Понятно, что новые корабли надо разрабатывать, хотя бы для того чтобы конструкторы оттачивали свое мастерство, а молодым людям, которые приходят в космическую отрасль, было интересно, потому что мало кому интересно продолжать эксплуатировать или модернизировать изделие, которому 50-60 лет, несмотря на всю его эффективность, гениальность, овеянные славой и мифами. Сейчас в космонавтике наступил другой этап, и те технологии, которые были главными и которые были драйверами развития отрасли — ракетостроение, термодинамика, системы управления, баллистика, которые были основными научно-техническими направлениями в 50-60-е годы, сейчас не являются драйверами отрасли, и вряд ли здесь можно достигнуть каких-то успехов. Космонавтика — это комплексная отрасль, она объединяет многое. Даже для того, чтобы полететь и жить на Луне, на Марсе, на самом деле, на первый план выходят совсем другие технологии: те технологии, которые являются действительно самыми передовыми, самыми современными, на которых и государство, и бизнес может заработать большие прибыли, а государство — обеспечить технологическое лидерство страны. Это технологии, связанные с роботостроением, биогенные технологии, технологии, связанные с переработкой отходов, та же самая 3D-печать. Эти технологии самые современные, они и станут основными для космонавтики нового этапа. Если космонавтика останется в рамках тех технологий, которые были созданы в 50-60 годах, она просто станет никому не интересной — ни молодежи, ни государству.
Несколько лет назад в Штатах построили космодром с расчетом, что оттуда будут летать космические корабли с целью просто слетать в космос как на экскурсию, посмотреть на звезды...
Андрей Ионин: Конечно, слышал об этом. Virgin Galactic — очень интересный проект, конструктор этого корабля Бёрт Рутан — гениальный человек. К сожалению, все разбилось о прозу рынка, потому что одно дело — это гениальная конструкция, которая действительно позволила вывести с помощью небольших авиационно-космических средств корабль выше пределов атмосферы, а совсем другой вопрос, когда вы переходите к бизнесу. В данном случае к бизнесу по запуску людей выше пределов атмосферы, чтобы они там несколько минут могли побыть в невесомости и увидеть звезды. Когда вы говорите о бизнесе, вы попадаете под очень жесткие законы о безопасности потребителей. Совершают полеты профессиональные космонавты, которые знают, на что идут, которые к этому долго готовятся и которые летают на специально предназначенных средствах, которые обеспечивают их спасение и безопасность на самых разных участках полета, что действительно реализовано в том самом корабле «Союз». На каждом этапе полета там предусмотрены специальные технологии, которые обеспечивают безопасность небольшого, но профессионального экипажа. Здесь же мы видим систему, которая предназначена для запуска неподготовленных людей, и в которой, к сожалению, как показала последняя авария компании Virgin, нет даже элементарных средств спасения для членов даже экипажа, не то что туристов. Поэтому перспективы этого проекта я оцениваю сейчас как пессимистичные, именно связанные с тем, что в рамках концепции невозможно реализовать массовый туристический бизнес — чрезвычайно высоки риски. Как обеспечить снижение этих рисков? По оценкам Virgin Galactic, надо повысить надежность своих авиационно-космических средств даже не на порядок, а на три порядка, чтобы выйти на требования безопасности для туристической сферы. Были предложения от Virgin изменить американское законодательство именно для таких инновационных космических проектов и снизить требования по безопасности людей. Но я думаю, что и до того эта позиция выглядела утопической, а сейчас, после этой аварии, произошедшей несколько месяцев назад, я думаю, это практически невозможно. Этот проект я оцениваю, безусловно, как гениальный с точки зрения технологий, но гениальности недостаточно, чтобы выйти на массовый рынок.
Глава Virgin Galactic уверен, что проект не будет закрыт, несмотря на крушение космического туристического корабля SpaceShip Two в ноябре 2014 года. Ведь развитие идет, и в перспективе космический туризм может стать реальностью?
Андрей Ионин:Безусловно, да, но я думаю, что концепцию придется полностью изменить. Если мы говорим о туризме, о массовом непрофессиональном доступе в космос, надо подумать о безопасности, причем на всех участках полета — от момента посадки людей в космическую систему до момента их приземления. Это целый комплекс сложных технических решений, которые, наверное, сложнее самих средств выведения. Я это говорю профессионально, потому что я занимался в свое время такими системами для советской системы. Такие были на «Шаттле», такие же технические решения предусмотрены на комплексе корабля «Союз» и ракетоносителя «Союз». Такие решения есть, и мы знаем, что в советской космической программе они неоднократно позволяли спасти экипаж. Мы знаем, насколько это опасно, потому что два «Шаттла» погибли в разных ситуациях. При переходе к массовому туризму понятно, что это выходит на первый план, и как в рамках нынешнего уровня технологий решить, я не знаю. Наверное, рано или поздно, люди решат это, но на другом технологическом уровне.
