«Что сделано, то сделано». Экс-министр обороны встал на защиту Евгении Васильевой

Про Сердюкова и яйца

По словам Сердюкова, в Минобороны многие предприятия отрасли, в том числе авиаремонтные и танковые, простаивали, огромное количество имущества вообще было непрофильным, финансирование же армии государство значительно урезало. «У нас было много долгов на порядка 12 млрд рублей, их надо было закрыть», — рассказал министр. Он заявил, что три года пытался «поднять с колен» предприятия военного ведомства.

«Подниму, они опять упадут. Только подымем, придет новый директор, наберет машин в лизинг, хватает имущество и исчезает. На Дальнем Востоке директор один зачем-то комбайнов набрал. Ловим потом его, разбираемся с банками. Зачем Минобороны совхозы, скотные дворы, птицефабрики? На кой это надо, если себестоимость продукции от этих совхозов дороже для ведомства, чем закупка продукции на рынке? Например, яйцо получалось на 15% дороже, чем в розницу, а я пока его до Камчатки довезу, оно еще в три раза подорожает», — возмущался Сердюков. — Я три года тренировался, пытался поднять их с колен, потом сказал: «Хватит!»

Когда же его попытались прервать, экс-министр пояснил, что рассказывает об этом не просто так, а для того, чтобы объяснить: продажа ненужных предприятий была организована для того, чтобы государство не несло лишних расходов. Ведь военных нужно было обеспечивать жильем, увеличивать денежное довольствие. «С 23-х тысяч военных городков их количество нужно было сократить до 500, — сетовал о своих заботах Сердюков. — Какая может быть мобилизация и «стоять под ружьем», если люди стоят и это имущество охраняют, а вокруг воинской части образуется поселок».

По его данным, на балансе военного ведомства находились сотни убыточных объектов движимого и недвижимого имущества. Министерству была дана задача оптимизировать их деятельность. В итоге благодаря продаже непрофильных активов и погашения скопившихся у предприятий долгов, 90 из них удалось избежать банкротства.

Открытая продажа

Сердюков утверждал, что все имущество продавалось в рамках закона, а информация о его продаже была открытой: рекламу давали на радио, по телевидению и в газетах. «Вот включает человек телеканал «Звезда», там информация каждые 30 минут идет о том, что департаментом имущественных отношений выставлен на продажу объект. После этого направляется заявка и мы ее обязаны рассмотреть», — привел пример свидетель.

По словам экс-министра, никаких особых требований к покупателям имущества не предъявлялось. «Нам нужно было закрывать долги. Кто купил объекты и акции, меня не волновало. Главной была цена», — заявил Сердюков. Он заверил, что у руководства Минобороны «не было ни дружественных, ни служебных отношений с руководством и владельцами фирм-покупателей».

Деньги без цвета

Надо сказать, что, согласно фабуле обвинения, это не соответствует действительности. Так, в августе 2011 года находившийся на Смоленском бульваре комплекс зданий «31-го Государственного проектного института специального строительства» («31-й ГПИСС») купила за 1,6 млрд (на 500 млн дешевле рыночной стоимости) сама Васильева. Чтобы скрыть это, продажа была оформлена на питерскую фирму «Теорема», генеральный директор которой Амелин С.Н. был близким знакомым Анатолия Сердюкова. Коммерсант оформил имущество на свою фирму, поскольку подконтрольные ему предприятия как раз заключили ряд выгодных для него строительных контрактов с Министерством обороны. Причем имущественный комплекс зданий ГПИСС приобретался на деньги военного ведомства, которые были перечислены компаниям Амелина в виде аванса, гласит обвинение.

В суде Сердюков утверждал: он узнал, что Амелин купил здания института якобы только «когда сделка уже завершалась». «Для меня было непринципиально, кто купил. Цена была высокая», — объяснил экс-министр. «А вам известно, откуда «Теорема» имела средства на покупку имущественного комплекса 31-го ГПИССа?», — спросил один из четырех прокуроров. В ответ Сердюков признался: из СМИ он узнал, что для покупки использовали деньги, выданные в качестве аванса министерством. «Но деньги не окрашены, это во-первых. А во-вторых, человек работал в долг», — такой отпор бывший министр дал гособвинителю. Он отметил, что Минобороны должно было Амелину «гораздо больше» за построенные уже объекты.

«Проверяли ли вы достоверность сообщаемой вам Васильевой информации о продаже имущества, в том числе 31-го ГПИСС?» — спросила Сердюкова судья Татьяна Васюченко и получила утвердительный ответ. По словам Сердюкова, вся информация содержалась в финансовых документах и заключениях экспертиз, в том числе правовых. Кроме того, он беседовал на эту тему со своими заместителями. Когда аналогичный вопрос свидетелю задал кто-то из прокуроров, он не выдержал: «Если мне начальник генштаба пишет докладную, я что, должен ее перепроверить?», — взорвался он.

Сердюков не отрицал, что именно Васильева предложила Центр правовой поддержки «Эксперт» в качестве компании, которая за определенный процент подыскивала покупателей на объекты Минобороны. Она же познакомила его с гендиректором фирмы Екатериной Сметановой. По данным следствия, последняя была фиктивным руководителем фирмы, которая принадлежала на самом деле Васильевой.

Надо сказать, что в суде Сердюков всячески защищал свою подчиненную и высоко о ней отзывался. Он охарактеризовал Васильеву как квалифицированного специалиста, который не зря занимал свою должность, окончив с отличием юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. «Я считаю, что она очень высокого качества сотрудник, в противном случае она не занимала бы такие должности. У меня не было сомнений. В противном случае я бы не предложил позже ей должность руководителя своего аппарата», — сказал экс-министр. Он отверг обвинение в том, что объекты военного ведомства продавались по заниженной цене.