И. Филатов: «Очень важно в этом случае не шарахаться в одну или в другую сторону»

Наибольшее беспокойство финансового сообщества вызывает то, что падает спрос на банковские продукты. Необходимо понижение процентной ставки, но это резко повысит риски невыплат.По мнению зампреда правления банка «Уралсиб» Ильи Филатова, решение должно быть взвешенным и устроить все стороны

Воздействие мировых рынков на Россию не столь серьезно, как было еще недавно. Удешевление активов и подорожание долгов больше волнует Западную Европу и Америку. К такому выводу пришли участники диалога на Петербургском международном экономическом форуме — зампред правления банка «Уралсиб» Илья Филатов и главный редактор Business FM Илья Копелевич.

— Илья Валентинович, сейчас, действительно, волатильное время. В глобальном мире все ждут, что будет в Америке. На ваш взгляд, это реально значимый фактор для российской экономики, вот этот возможный выход из КУИ-3, сокращение денег, удешевление активов, подорожание долгов? Это нас касается или не очень?

— Мы же живем в едином мире, поэтому это не может нас не касаться. Насколько это сильно отразится на экономике России, это, конечно, вопрос. Причем большой. Можно, например, вспомнить, как в прошлом году мы реагировали на события в Греции, в Италии, в Испании, на Кипре в этом году, и тоже было очень много переживаний.

Да, действительно, мы реагируем, но мне кажется, что все-таки у нас сегодня немножко другая зависимость.

— Это не самое главное для нас?

— Да.

— А что самое главное?

— Насколько это отразится на ценообразовании нефтепродуктов. На мой взгляд, это существенный факт. Это может влиять, и, действительно, будет напрямую влиять на все, в том числе, на формирование бюджета, на формирование ВВП и так далее.

— Почему все пришли к выводу, что сейчас в Америке что-то должны сделать и эту КУИ-3 прекратить, какие для этого основания? То есть все этого боятся, как будто это уже решено, хотя на самом деле пока только известно, что Бена Бернанке со временем поменяют на кого-то другого.

— Насчет того, что все этого боятся, мне кажется, разогретое представление. Действительно, есть такого рода ожидания, но то, чтобы бояться, ведь это тоже не факт.

— Теперь, собственно, к нашим историям. Вас не удивило то, как Минфин и ЦБ, мягко говоря, друг друга не поняли? В один и тот же день ЦБ интервенции проводил, направленные на поддержание курса рубля, а министр финансов сделал заявление, которое запрограммированно толкнуло рубль прямо в противоположную сторону. Кстати, были просто потраченные деньги впустую из золотовалютного резерва?

— Немножко вызывают удивление такого рода разносторонние движения, но в то же время системно это, я надеюсь, никак не повлияет. Но, конечно, немножко некоторое разочарование оно вызывает.

— Сейчас поменяется руководство в ЦБ. Какие-то общие изменения вы ждете?

— На мой взгляд, сейчас от нового руководства ЦБ, действительно, будет зависеть масса серьезных системных изменений. Тот же самый «Базель-3», каким образом на него отреагируем, то есть будем ли мы внедрять, в каком виде?

— На ваш взгляд, нужно это делать или надо с этим подождать сейчас?

— На мой взгляд, какая-то консолидированная позиция банкиров, что, наверное, надо бы подождать, не надо бежать впереди паровоза и делать те изменения, которые на сегодняшний день, действительно, могут как-то системно поменять отрасль.

— Какие главные аргументы?

— Их достаточно много, я бы не хотел перечислять.

— Назовите главные. Что такого сделает «Базель-3», что навредит экономике в целом? «Базель-3», напомню, это просто повышение, в первую очередь, резервов банков.

— Достаточности капитала, резервы банка, действительно. То есть, собственно говоря, формирование в том виде и в той достаточности, которую подразумевают новые требования, конечно, они системно могут сегодня отразиться, даже в первую очередь на количестве участников. И, соответственно, в некой конкурентоспособности, в том числе на отрасли.

Поэтому смогут ли в новых условиях реализовываться те стратегии, которые сегодня в банках заложены, и каким образом это отразится на конечном потребителе, мне кажется, это очень серьезное, основное, наверное, изменение.

— Вот вы говорите, что есть уже согласованное мнение банковского сообщества, что введение требований «Базель-3» надо бы отложить. Андрей Костин, кстати, то же самое говорил сейчас. Чего вы ждете, как новое руководство ЦБ поведет себя, как оно отреагирует на это мнение?

— Вы знаете, надо сказать, что и старое руководство, и мы надеемся, что новое руководство, в этом случае, будучи регуляторами отрасли, они достаточно адекватно слышат все те сигналы, которые отрасль дает. Очень бы хотелось, чтобы это не было исключением. И в том числе, чтобы те аргументы, которые банкиры сегодня приводят, ЦБ как минимум слышал и формировал свою позицию, уже опираюсь именно на точку зрения банкиров.

— Ну, и последнее. То, о чем говорят постоянно и везде. Костин и Греф уже год говорят про снижение процентной ставки. Ваш личный прогноз по поводу того, когда это произойдет, в каких параметрах это может произойти и произойдет ли вообще?

— Действительно, тема очень много обсуждаемая, причем она настолько разнонаправленная. Мы же одновременно говорим о том, что сегодня падает потребительский спрос на банковские продукты, а с другой стороны, мы говорим о повышении рисков, и что сейчас люди закредитованы и так далее. Мне кажется, что очень важно в этом случае не шарахаться в одну или в другую сторону. Ведь такого рода действия, они, действительно, двигают рынок, либо вперед, либо назад.

Может быть, какие-то отдельные продуктовые вещи, именно социально значимые, когда речь, например, идет об ипотеке, о поддержке малого бизнеса, структурных каких-то вещах, которые действительно надо поддерживать, потому что они системные. Чем больше будет продаваться жилья, тем будет больше стройки, тем больше будет занятости.

Аналогично малый бизнес: сегодня там внутренний продукт формируется в рамках этой отрасли Россия, например, порядка 27%, когда в развитых странах, в Европе — порядка 56-60%. Поэтому нам бы надо развивать эту отрасль, чтобы занятость в ней была существенно выше. Представляете, потенциал развития в отрасли практически два раза.

Говоря о каких-то других кредитных программах, может быть, это и не стоит делать. Поэтому все-таки, мне кажется, надо дифференцированно к этому подходить: не говорить о том, что поменять все ставки вниз или все ставки вверх, или наоборот, отрасль вся перекредитована.

— А ЦБ в действительности может повлиять на это или мы очень сильно преувеличиваем значение решений по процентным ставкам, которые принимает Центробанк?

— Конечно, ЦБ на это влияет.

— Сейчас у нас уже есть долговой рынок, который, может быть, больше, чем ЦБ определяет процент, банковский в том числе.

— Конечно, ЦБ определяет во многом. В моем представлении должен формировать стоимость денег сегодня, только есть некое госрегулирование этой стоимости, а есть некая реальная стоимость этих денег.

Сегодня, даже при увеличении рисковой составляющей автоматически растет стоимость средств для банков, в том числе по ряду отраслей. Меняя законы о потребительском кредитовании, мы же отчетливо понимаем, что ставка резервирования существенно меняется в этом случае, и фондирование для банков для продажи конечному потребителю тоже меняется. То есть составляющие просто другие появляются.

Поэтому здесь, конечно, ЦБ ведет достаточно взвешенную политику, но очень бы хотелось, чтобы это было не везде и не во всех направлениях, а все-таки, чтобы это сочеталось с теми формами господдержки, которые сегодня есть. Ведь есть и поддержка жилищного кредитования, и поддержка малого бизнеса, созданы специальные финансовые институты, чтобы это, как минимум, коррелировалось, чтобы не приводило к таким инцидентам или примерам, когда вы только что рассказывали про валютный рынок.

— Спасибо.