Михаил Задорнов: «Не вижу фундаментальных причин для ослабления рубля»

Эксклюзивное интервью Business FM главы «ВТБ 24» Михаила Задорнова

Глава «ВТБ 24» Михаил Задорнов не видит фундаментальных причин к дальнейшему ослаблению рубля. Об этом он заявил на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме в интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу.

Он также рассказал о том, возможно ли в ближайшем будущем понижение кредитных и ипотечных ставок, и что изменится с приходом в ЦБ нового руководителя.

— Начались события на валютном рынке в России, на фондовом рынке в мировом масштабе. Каково поведение клиентов банка?

— Частные инвесторы на российском фондовом рынке, к сожалению, не являются активной стороной в последние годы. В России квалифицированных частных инвесторов не так много. ММВБ регистрирует примерно 600 тысяч. Формально записей больше в торговом разделе, но реально для взрослого населения в 100 млн человек около полумиллиона активных инвесторов мало. Хотя есть одна позитивная тенденция последнего времени: люди начали возвращаться с начала года в паевые фонды, в ПИФы.

— Перспективы инвестирования вновь под вопросом: в какой валюте, в каких инструментах?

— После нескольких заявлений официальных лиц и предприятия, и население услышали, что правительство собирается ослаблять рубль. Хотя это не так. Это дискуссия, которая просто вышла в публичную плоскость. Промышленные предприятия, крупные держатели депозитов в последние дни предпочитают перекладываться в доллар. Мы, как банки, вчера видели интерес крупных вкладчиков к большему вложению в валюту и к переводу части своих сбережений из рублей в валюту. Это неизбежные отголоски той дискуссии, которую мы неделю наблюдаем в СМИ. Я не вижу никаких фундаментальных причин для ослабления рубля. Он всегда ослабляется во втором квартале, затем к концу третьего — осенью вновь укрепляется и заканчивает год на более или менее нормальной ноте. Это особенность сезона российского платежного баланса. Мы наблюдаем порой на 10-15% отклонение курса. Надо понимать, что курс в России плавающий, и что никто, кроме ЦБ, не может искусственно обесценивать курс или искусственно укреплять, ни Минфин, ни правительсво. Потому что ЦБ последний год свел валютную интервенцию к минимуму. У него они достигают 200-300 млн долларов, если нет резких падений. Как раз когда происходят ситуации похожие на сегодняшнюю, тогда ЦБ выступает в гораздо более серьезных объемах на валютный рынок и удерживает колебание рубля.

— На волне паники ЦБ активных действий не предпринял.

— Это не паника. Люди пытаются оптимизировать структуру своих сбережений. Паника, когда люди снимают деньги, несут их домой или в банковские ячейки. Сейчас это попытка угадать и предвосхитить тенденцию на валютном рынке. Не думаю, что попытка будет успешной. Люди могут через полгода увидеть, что они зря это сделали в июне месяце.

— На днях произойдет смена руководства в ЦБ. Какие ожидания?

— Надо принимать затянувшиеся уже решения. Мы до сих пор не знаем, когда и на каких планках будет внедряться Базель III. Планки — это уровень базового, основного добавочного капитала. Там есть 4 ступеньки, которые ЦБ обещал довести до всех банков после анализа отчетности за апрель. Эта отчетность собрана, сейчас будет собрана отчетность за май. Мы хотим услышать ориентиры от нового совета директоров. Для нас это руководство к действию, как достичь планок. Хотелось бы видеть шаги по созданию мегарегулятора. Группа ВТБ работает не только на банковском, но и на фондовом и страховом рынках. У нас свой негосударственный пенсионный фонд. Все это регулирование в последние годы не двигается именно потому, что ФСФР и другие регуляторы ждут реорганизации. В таком состоянии люди не стремятся принимать решения. Наконец, сама монетарная политика. Мы рассчитываем, что инфляция будет снижаться. К концу года она может уйти чуть ниже 6%.

— Пока она растет.

— Она растет. Но она будет замедляться. Хороший урожай текущего года. В прошлом году он был плохим. Будет как всегда летом снижение, не произошедшее в прошлом году, цен на плодоовощную продукцию, продовольствия в целом, зерно. В прошлом году тарифы естественных монополий были повышены 1 июля, в этом году — в январе. Поэтому статистически этот год выигрывает. Уже монетарная политика несколько более жесткая ЦБ, чем была год назад. И сам по себе прирост денежной массы меньше. Это должно повлиять на инфляцию. Инфляция будет 6 и менее процентов в текущем году.

— Все сейчас говорят о кредитных ставках, об их снижении как основном рычаге прибавления в экономическом росте. ЦБ может кардинально повлиять на ставки?

— Не может. Хотя его влияние является определяющим. ЦБ сам предоставляет в различные периоды года банковской системе до 10-12% ликвидности. И его доля не важна, важно, что это маржинальная ликвидность. Он как бы кредитор, к которому прибегают в последний момент. Эта стоимость денег как самое последнее значимое предложение.

— Есть другой ориентир. У нас развит за последние годы долговой рынок. Есть процент по суверенному долгу. С этим ЦБ ничего не может сделать?

— Он определяет ставки долгосрочные, 10, 30 лет. Банки и предприятия волнуют, прежде всего, ставки от 1 до 3 лет и менее года. Эти ставки в руках ЦБ. Влияние этого фактора абсолютно преувеличивается теми, кто выдвигает его не первый план. Наша экономика имеет структурные проблемы и проблемы доверия к институтам собственности, к политике государства. Это то, что нужно менять. А это не сделаешь за один день. Доверие формируется годами и теряется быстро. Надо преодолевать недоверие. Конечно можно ставки ослабить, но это временный эффект и главное отвлечет от решения более серьезных проблем.

— Что касается кредитов населению под высокие проценты. Население не сможет: зарплата так не растет, чтобы платить кредиты по тем процентам, которые уже взяты.

— Это не так. У «ВТБ 24» — 9 млн активных клиентов. Из них примерно 6 млн — это заемщики. У Группы ВТБ в целом сейчас 12 млн клиентов, около 10 млн — заемщиков, включая займы на кредитных картах. Мы очень внимательно смотрим за платежеспособностью и поведением населения. К сожалению, ряд слоев является закредитованным, люди живут от кредита до кредита. Они долговые наркоманы. Но это 4,5-5 млн человек максимум. В основном, это люди с не очень высокими доходами и в регионах. Остальное население имеет пару-тройку лет потенциал к увеличению своей кредитной нагрузки. Прежде всего, в ипотеке. Автокредиты, сейчас замедление роста с марта. Май показал существенное падение не только продаж, но и автокредитования.

— Если бы произошло падение ставки по ипотеке и автокредитам, это повлияло бы на общую картину?

— Повлияло бы. Ставки будут снижаться. Сейчас инфляция — 7,4, к концу года — 6%. Это довольно серьезное снижение. Замедляется рост кредитования. Люди уже взяли какой-то объем кредитов. А депозиты растут хорошим темпом. Больше денег у банка, ставки будут снижаться. Спрос и предложение именно на кредитном рынке. В этом году мы будем ожидать снижение ставок, оно уже де-факто происходит и по депозитам, и по кредитам. Но, если мы возьмем отдельно рынок ипотеки, то ставки выросли за последний полтора года больше, чем на 1%. На спрос это не повлияло: спрос растет. Ипотека последних трех лет — иллюстрация того, что влияние ставок на поведение потребителей сильно преувеличено. На балансе ВТБ 24 300 тысяч ипотечных кредитов сегодня. Мы выдаем по 10-20 тысяч кредитов в месяц. Ставки больше чем на процент, чем они были в ноябре 2011. А спрос в два раза больше.