За гибель в ДТП семи человек прокурор запросила 9 лет колонии-поселения

Девять лет лишения свободы в колонии поселении — такое наказание потребовала сегодня прокурор для Александра Максимова — участника «пьяного» ДТП на Минской улице. По его вине погибли семеро человек — пятеро воспитанников детского дома и двое педагогов

Деваять лет лишения свободы в колонии поселении — такое наказание потребовала сегодня прокурор для Александра Максимова — участника «пьяного» ДТП на Минской улице. По его вине погибли семеро человек — пятеро воспитанников детского дома и двое педагогов.

Несмотря на то, что это максимальный срок, предусмотренной частью 6-й статьи 264 УК РФ («Нарушение ПДД, совершенное в состоянии алкогольного опьянения и повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц»), которую вменяют подсудимому, потерпевшие сочли просьбу гособвинителя необоснованной. Они настаивали на отбытии подсудимом наказания в колонии общего режима. Приговор будет оглашен уже завтра, 22 мая.

На сегодняшнем заседании суда водитель праворульной Toyota Crown 29-летний Александр Максимов вел себя «тише воды, ниже травы». Как обычно, он пытался спрятать лицо под капюшоном майки.

Читайте также: Виновник ДТП на Минской спровоцировал ужесточение законов

Для того чтобы рассмотреть его уголовное дело, потребовалось всего два заседания — на первом изложили фабулу обвинения, на втором — допросили свидетелей и подсудимого. Впрочем, сам Максимов так и не смог толком ничего рассказать, признавшись, что ничего не помнит, так как был сильно пьян.

Это и не удивительно, ведь помимо большого количества алкоголя, в крови задержанного экспертиза выявила следу каннабиоидов. Иными словами — марихуаны, которую перед страшной аварией курил Максимов.

Но вопрос употребления наркотиков как-то остался «за кадром». Поэтому сегодняшнем слушании представляющий интересы Татьяны Тарабриной — сестры погибшего педагога Сергея Ширшова — адвокат Янис Юкша вновь заострил на нем внимание.

На вопрос о наркотиках подсудимый не ответил

«Господин Максимов, вы активно открещиваетесь, что наряду с алкогольным опьянением у вас была выявлена максимально-критическая доля каннабиса, то есть наркотических средств. Расскажите как вы их приобретали, хранили и с кем вы их совместно употребляли?», — потребовал адвокат ответа.

«Я не буду отвечать», — отрезал подсудимый.

Тогда Янис Юкша попросил, чтобы суд выделил в отдельное производство материалы и направил их в СКР для проведения доследственной проверки на предмет возможности возбуждения против Максимова уголовного дела по факту незаконного оборота наркотиков. Однако судья Алексей Бобков эту просьбу отклонил и перешел к прениям сторон.

В ходе них гособвинитель и запросила для Маскимова 9 лет в колонии-поселении, отметив, что подсудимый полностью признал вину и раскаялся.

«Я прошу суд учесть, что погибли семь человек, пятеро из них были из дома-интерната для детей с ограниченными возможностями, которые были и так обделены судьбой. И в итоге такая нелепая смерть, когда человек допился до беспамятства, так что даже не помнит, что произошло», — сказала прокурор.

Свою просьбу о колонии-поселении позже, в кулуарах суда она объяснила тем, что Максимов совершил преступление по неосторожности. В этом случае подсудимому, не может быть назначено наказание в колонии общего режима, сказала она.

Примечательно, что прокурор не поддержала и большую часть исков, которые предъявили подсудимому потерпевшие. Их сумма превысила 80 млн рублей.

По 10 млн в качестве компенсации морального вреда за каждого погибшего ребенка просила взыскать с Максимова директор детского дома-интерната № 7 Тамара Баранова. Кроме того, от имени учреждения был заявлен иск о выплате почти 24 млн рублей, потраченных государством на содержание воспитанников.

7 и 4 млн рублей «моральной» компенсации требовали взыскать с подсудимого мать и брат погибшего педагога Ольги Шершовой Людмила Черепанова и Роман Елецкий.

«Деньги на воспитание погибших детей уже потрачены и возвращению не подлежит, а выплата морального вреда юридическому лицу не предусмотрено законом», — объяснила свою точку зрения гособвинитель.

Она также просила ограничить размер выплаты родственникам Ольги Ширшовой 2 млн рублей — по 1 млн рублей каждому.

Представителей потерпевших речь прокурора обескуражила. Они заявили, что Максимову должно быть назначено максимальное наказание в колонии общего режима.

Евсюков №2

Так, представляющая интересы детского дома-интерната №7 Людмила Айвар заявила, что не верит в раскаяние мужчины, которое, на ее взгляд было формальным. «Максимов сказал: «Я признаю вину» только для того, чтобы к нему была применено более мягкое наказание. Ни одному из потерпевших он не сказал, что раскаивается. С моей точки зрения не было никакого признания вины и раскаяния», — заявила адвокат.

Она назвала Максимова «аморальной личностью», сравнив его с печально-известным начальником ОВД «Царицыно» Денисом Евсюковым, который «по пяьни» убил двух, ранил еще нескольких человек и так не смог вспомнить происшедшее.

«Стыдно и страшно сказать: «Я убил семь человек, в том числе пять детей». Дай бог, чтобы Максимову до конца его дней снились их трупы, разорванные на остановке, как после взрыва», — сказала юрист.

Она просила суд вынести частное постановление в адрес департамента транспорта правительства Москвы в связи с тем, что остановка, на которой произошла авария, не была безопасной.

«Наркоман, алкоголик и аморальный тип, конечно должен нести наказание в колонии общего режима», — поддержал коллегу второй представитель детского дома Игорь Трунов.

Адвокат уличил гособвинителя в незнании закона. Он отметил, что, согласно части 1-й статьи 58 УК, суд может назначить лицу, совершившему преступление по неосторожности наказание в колонии общего режима с «учетом обстоятельств совершения преступления и личности» подсудимого.

«Ни один приговор не вернет мне дочь»

В прениях сторон выступали и родственники погибших учителей.

«Хочу сказать в адрес этого отморозка, что ни один приговор не вернет мне дочь. Живи, живи теперь за семерых и с кровью на руках», — поднялась мать Ольги Шершовой Людмила Черепанова. Ее сын Роман Елецкий высказался за то, чтобы подсудимому назначили максимальный срок, заметив, что и этого будет мало, так как за каждого их погибших Максимов фактически получит «по году с небольшом».

Речь подсудимого в прениях сторон была краткой. «Я хочу извиниться перед родственниками погибших, — сказал Максимов. — Признаю вину полностью и очень сожалею о том, что произошло». Он не отказывался от выплат потерпевшим, сказав, что оставляет вопрос о разрешении исков на усмотрение суда.

Выступать с последним словом Максимов не стал.

Его адвокат попросила для своего подзащитного «разумного и справедливого наказания», заверив, что Максимов не является «совсем потерянным человеком», хотя его уже и осудило общество.

По ее словам, несмотря на то, что к своей судье Максимов «проявляет равнодушие». о том, что он все же раскаивается свидетельствует то, что обвиняемый после трагедии полтора месяца провел в психиатрическом отделении СИЗО и был поставлен на учет как «склонный к самоубийству».

Гражданские иски защитница предложила суду передать на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Она просила суд вынести частное постановление в адрес департамента транспорта правительства Москвы в связи с тем, что остановка, на которой произошла авария, не была безопасной.

Читайте также: Виновник гибели детей и воспитателей арестован на два месяца

Напомним, что трагедия, вызвавшая большой общественный резонанс и приведшая к ужесточению ответственности за вождение в нетрезвом виде, произошла 22 сентября прошлого года. Находясь за рулем автомобиля Toyota Crown, 29-летний Александр Максимов не справился с управлением автомобиля и врезался в остановку общественного транспорта на Минской улице в Москве. Находившиеся там пятеро воспитанников детского коррекционного интерната №7, а также учителя Ольга и Сергей Ширшовы погибли мгновенно. Дети и педагоги возвращались с VI московского фестиваля прикладного искусства и ремесленничества для детей с ограниченными возможностями. После задержания нигде на работающий Максимов признался, что хотел бы «застрелиться».