Между делом — откровения в Toyota Alphard. Часть первая с Феликсом Кугелем
Лента новостей
Разговор с главой Manpower в России и СНГ Феликсом Кугелем
Я пригласила Феликса Кугеля, главу Manpower в России и СНГ, в «передвижную студию» радиостанции Business FM. Хотелось показать новое достижение Toyota — минивэн бизнес-класса Alphard. В этой машине оказалось очень удобно: будто ты в кресле самолета и летишь себе с комфортом, беседуешь по-соседски о жизни.
Кира Альтман: ваши ощущения от машины? В такой может передвигаться бизнес-класс?
Феликс Кугель: В этой машине — вполне. Toyota в очередной раз выпустила автомобиль, пригодный для комфортного передвижения людей бизнеса. Да и не только для них.
— Светлый салон в Москве... Кому это может быть интересно?
— Если помните, какое-то время назад белые машины особой популярностью в Москве не пользовались. А еще в советское время светлые машины — белые «Волги» — были популярны у южного населения страны. Сегодня белые машины в спросе, в ходу, считаются признаком хорошего вкуса. Когда попадаешь в северные столицы или другие города мира, там нет грязи под ногами, месива снега. Чистенькие, приятные и удобные.
— Сейчас мы с вами на острове благополучия. А потом выпрыгиваем из машины и попадаем в среду обитания.
— Москву нужно, как подобает, сделать мегаполисом. Да, для этого необходимы огромные человеческие ресурсы. Но для жизни это важно.
— Сергей Собянин эффективен как менеджер?
— Как говорят, покажи мне друзей человека и можно судить о нем самом. Чтобы менеджеру такой большой компании как Москва правильно выстроить всю иерархию, которая потом даст результат, плоды, нужно время. Это очень тяжело. Так что судить пока рано. К тому же кризис и предыдущее правление сделали свое дело.
— В какой момент мы сможем понять, эффективен Собянин или нет?
— Нужно подождать немного. Наверное, если учесть, что выборы состоялись, примерно год потребуется.
— Вы говорите, что кризис и предыдущее правление на Москву повлияли. Но ведь как раз на Москву кризис не особо повлиял. В Москве всегда было основное сосредоточение денег.
— Дело не в деньгах. Если мы посмотрим на Москву, на то количество высотных кранов, которые стояли раньше и стоят сегодня, то увидим разницу. Она не просто в деньгах, а в том, что с деньгами происходит. Разница в изменении понимания, что такое деньги, что с ними делать, какую выгоду этот инструмент должен давать. Я убежден, что на сегодня капитализм как таковой немного уходит в сторону. Сегодня таланты более важная составляющая, нежели просто деньги. И главный вопрос заключается в привлечении талантов, правильном их использовании.
Мы живем в стране, где невероятным образом сплетаются различные принципы, причем не только жизни. Это история, давняя, средняя и ближайшая. Если табун лошадей держать взаперти, а потом выпустить на пастбище, то интересно, что будет? Мы и смотрим, что будет.
— Вы родились в Москве?
— Нет, в Москву я приехал.
— Покорили?
— Думаю, Москву никому не удалось покорить. Тогда было возможно повлиять на позитивное строение рынка, на котором мы работали. Я чувствую, что мы заложили серьезные камушки, мы были первопроходцами в рынке «бизнес ту бизнес». Я помню времена, когда нас спрашивали, чем вы занимаетесь, что это такое и кому нужно. Мы много лет строили систему, растили менеджмент, команду, выстраивали экономическую платформу. И сейчас мы наблюдаем серьезные эволюционные изменения.
— Где вы видите будущее своих детей — здесь или там, за границей?
— Для своих детей хочется более легкой жизни, нежели той, что прошел сам. У России великое будущее. Правда, это будущее тебе никто не должен давать. Ты обязан сделать его сам. Чтобы люди захотели сами себе помочь, им нужен стимул и платформа убеждений в том, что завтра для них такое же предсказуемое, как и сегодня. Это очень тяжело, особенно в сегодняшнем мире, в котором все меняется намного быстрее. Интернет-технологии, возможность общения. Многим людям в подростковом возрасте не надо нагружать себя физическими друзьями, для них достаточно окружать себя теоретическими друзьями. И это очень опасно.
— Так желаете детям будущего здесь?
— Хотелось бы, чтобы у них возникло отчетливое желание быть здесь.
— Пока нет такого желания?
–- Тяжелый вопрос, потому что часто встречаешь молодых людей, которые попадают в механизм того или иного государства, построенного на мясорубочном стимуле. Хорошо, когда у людей есть возможность чего-то достичь не потому, что знают твоего папу или маму. О человеке надо судить по его способностям, что он может сделать, насколько сам хочет себе помочь. Во многих государствах это построение доведено до автоматизма.
— А у нас как?
— У нас пока не так. У нас достаточно тяжело. Часто наблюдаю картину: простой человеческий фактор, когда тот или иной талантливый человек не может повлиять на те или иные вещи, потому что многим управленцам не выгодны сильные и талантливые люди. Они считают, что это подсиживание, это опасно, забывая о формуле, что талантливый менеджер настолько талантлив, насколько талантлива его команда.
Посмотрим на Великобританию, Австралию, Америку, Канаду, Новую Зеландию. Если бы не миграционные потоки, эти страны не могли бы достичь многих высот. Поощрение эмиграционных потоков — это важная вещь. Как правило, эмигранты намного голоднее, чем осевшее население. Эти эмигранты двигают экономику вперед через малый бизнес. Они готовы браться за те или иные работы, хотят они этого или не хотят, на предрассудки у них времени нет. Посмотрите на Германию, на немецкую работоспособность — кто за ней стоит? Турки, югославы.
Человеческий фактор — это серьезный момент. Но для этого государство должно быть построено как реальная мясорубка. Я смотрю на друзей, которые живут в странах, куда их привезли в детстве родители-эмигранты. Сегодня они чувствуют принадлежность к той стране, где живут. Эта мясорубка порождает огромное движение вперед. Мы же пока доноры для той или иной страны, не создаем у себя такую же. Для нас сейчас опасное время, потому что кадровый потенциал страны падает.
— С чем это связано?
— Демография, экономические составляющие, проблемы с тем, что не построены мостики между образовательной системой и системой экономической, например, того же бизнеса. Дети, окончив университет, не представляют, куда они идут. Им не помогают с профессиональным ростом. Идет огромная демотивация молодого человеческого капитала. Причем происходит такое не только у нас. Это проблема мирового масштаба.
— У нас много экономистов и юристов, зачем нам их столько? А где те, кто учился предоставлять другой сервис? К тому же, люди, окончив институт, считают возможным, не имея никаких практических знаний, требовать большой зарплаты, долгих контрактов. Откуда это? Потому что жизнь в Москве дорогая?
— Это огромная проблема. Здесь надо связывать разные вещи в узелок. Наследие, которое мы имеем — период, когда капиталы делались намного быстрее, нежели в другие исторические моменты. Понятия «сделать» и «заработать» — между ними огромная пропасть. В советское время можно было прийти в магазин, что-нибудь купить и уйти с чувством, что ты должен был сказать спасибо за возможность, которую тебе предоставили. Сервисная индустрия у нас хромала, хромает и будет хромать. Потому что в отличие от других стран мы не привыкли уважать свой труд. Ты пришел, сделал работу, ушел. Вопрос контроля качества в России по сравнению с другими странами стоит очень остро. Он требует сумасшедших ресурсов. Либо все автоматизировать, либо сталкиваешься с тем, что запчасть будет отличаться просто на порядок. Это не сегодня произошло, так было и раньше.
Как это изменить? Это огромная работа. Но сама страна стоит на достаточно серьезной платформе. Страна — обладатель огромных натуральных ресурсов, которые можно и нужно правильно использовать, чтобы дать возможность воссоздать то, что на Руси называли умельцами. Они уважали свой труд и окружающие уважали их труд.
И тут дело даже не в образовании, оно как таковое не должно дать человеку профессию. Оно должно научить думать, быстро адаптироваться к разным ситуациям. Молодежь хочет все, причем не завтра, а сейчас. И у нас есть все то, что человек может себе представить. И у нас есть и те, кто хочет к этому подобраться как можно быстрее и ближе. Правда, повторюсь, между «сделать» и «заработать» разница огромная.
— Можете на собственном опыте рассказать, в чем эта разница?
— Суть пути к успешной жизни в том, что он нескончаем. Если человек выиграл в лотерею и стал богатым, ему повезло. Ежели человек тяжело работает и своим трудом зарабатывает на жизнь своих близких, это реально трудовой заработок. В Голландии учителя неплохо живут, их труд серьезно оплачивается. Если мы посмотрим на Америку, учителя ужасно живут, их труд не оплачивается достойным образом. Где здесь средняя платформа, на фоне которой ты можешь строить. Мало создать платформу, мало ее обкатать, ею нужно заразить умы людей. Те PR-компании, которые наблюдаешь, — интересно, насколько бы они сработали, если бы идеями заразить не молодое поколение, а их родителей.
— Пример можете привести?
— Любая, в которую вкладываются огромные фонды для достижения той или иной цели. В больших корпорациях мира сегодня просматриваются идеологии, которых не было 10–20 лет назад. Это программа корпоративной ответственности перед социальными кругами. Иногда считаешь, что это чушь. Но если посмотреть глубже, на это уделяется серьезное время. Мало выпускать хорошую продукцию, нужно привлекать к себе трудовые ресурсы, причем не только их привлечь, но и не потерять. Когда идет рост экономики, компаниям уже не столько деньги важны, сколько человек, его стоимость. Им важно, чтобы место было занято, сколько они получают от этого места, от роста бизнеса. Это мы наблюдали до 2009 года. На это мало обращали внимание.
Сбалансировать цели — это требуется не только бизнесу, но и государству, разным слоям общества. Мы можем много лет обсуждать, что над нами висит советское прошлое, что Китай сделал так, а кто-то так. От теории надо переходить к практике. А практика — жесткая вещь. Она требует реальных людей, желающих строить. И не обязательно свое благополучие. Если я хочу, чтобы мое поколение жило в благополучной стране, мне надо что-то ей отдавать.
Часто слышу простой вопрос — кому и что я буду отдавать? Это как колесо. Когда человек что-то хорошее хочет сделать, ему просто это надо сделать, не ожидая ничего получить назад. Это тяжело. Моя позиция простая — начни с себя.
