Михаил Прохоров: еще не политик, но уже гражданин

«Это не новость, что я могу зайти посоветоваться в любой кабинет», — признался в интервью BusinessFM бизнесмен Михаил Прохоров в кулуарах Петербургского международного экономического форума

Михаил Прохоров говорит, что до съезда партии «Правое дело», который пройдет 25 июня, его еще рано называть политиком. Также до съезда партии Прохоров не хочет обнародовать свою позицию по делу Ходорковского, хотя и утверждает, что она у него есть. Но о некоторых своих политических взглядах миллиардер все-таки рассказал в интервью BusinessFM в кулуарах Петербургского экономического форума. В частности, Прохоров считает, что его взгляды на реформирование российской экономики «радикальнее», чем у президента Медведева. Прохоров также говорит, что критика его политического проекта со стороны некоторых известных в прошлом политиков связана с имевшимися у них бизнес-конфликтами. О своем приходе в политику Михаил Прохоров отзывается, что это «от хорошей жизни, а не от плохой».

Первый вопрос BusinessFM был связан с выступлением президента Дмитрия Медведева на открытии ПМЭФ-2011.

— Меня пока рано называть политиком, не надо опережать события, съезд будет 25 июня, поэтому я только готовлюсь. Доклад был интересный, содержательный, но я придерживаюсь более радикальных взглядов. Мне кажется, нужно действовать быстрее и более эффективно, это несомненно. То, что озвучил президент Медведев, это актуально для страны, и мы отстаем в мировой глобальной конкуренции.

— Там прозвучали кое-какие конкретны слова, там звучали слова «мой выбор», «не пятилетний план» (термин пятилетнего плана сейчас родился в структуре «Народного фронта»), вы усматриваете полемику в этих заявлениях? Вы расцениваете это выступление Медведева как начало предвыборной кампании?

Нельзя ходить вокруг да около

— Мне всегда интересно, видимо, пока как бизнесмену, не слушать полемику, а иметь четкую позицию. Я имею в виду, кто идет на президентские выборы. Вот когда эти слова прозвучат, тогда это можно рассматривать как отправную точку. Тем не менее, это некоторый другой взгляд на вещи, но это нормально для любого демократического общества, когда разные люди, разные политики по-разному высказываются о развитии. Соответственно некоторые вещи мне нравятся, в частности, борьба с коррупцией, смена модели управления, которая в некотором смысле уже не соответствует реалиям современного мира. Например, по снижению налоговой части я не согласен, я более радикальный. Я считаю, что нужно найти другие источники для покрытия бюджетов или в части сокращения расходов, или еще покопаться и найти дополнительные доходы. Потому что развитие малого и среднего бизнеса — это абсолютный приоритет для любого государства, особенно для нашего, мы здесь отстаем. И я считаю, что позиции должны быть более радикальными.

— Пока Вы стараетесь уйти от ответа: раз Медведев не сказал: «Я начинаю предвыборную кампанию», — значит, считаем, что пока не начал, так?

— Я считаю, что нельзя вокруг да около. Любой политик должен четко сказать: иду или не иду. А когда возникают постоянные комментарии и сравнения, я человек очень практический, я работал всегда на земле, и мне нравится прямота. Я принял решение и послал свое предложение, возглавить правую партию.

— Вы уже довольно много об этом рассказывали, что, почему и как. По этому поводу есть и масса откликов. Вы читали довольно едкую заметку Альфреда Коха на эту тему?

— Да, я читал не только едкую заметку Альфреда Коха. Вообще, многие относятся со скепсисом к этой идее.

— Кох там пытается анализировать все вместе, вообще зачем нужна эта новая партия, тезис такой: «Она нужна для того, чтобы была, но для того, чтобы никуда не попала». Он предполагает, что Вы взялись сыграть такую роль переиздания этой правой партии, но в таком формате, который широкой электоральной поддержки иметь не будет, потому что миллиардер во главе крупной партии, как считают многие, например, Альфред Кох, не имеет шансов получить массовую поддержку. Там есть и другие едкие замечания, остановимся на этом пока.

— Мне кажется, вообще пора ломать стереотипы, это как раз то, чем надо заниматься, и то, чем я планирую заниматься. Что касается Альфреда Коха, я думаю, что здесь есть личная история. В кризис 1998 года у нас с ним был личный бизнес-конфликт. В некотором смысле, я думаю, что это накладывает значительное влияние на то, что он говорит.

Денежного мешка не будет

— Что касается миллиардера во главе партии, на чем основана Ваша уверенность, что миллиардеру нужно быть во главе партии?

— Я бы на первое место поставил «гражданин», а потом уже «успешный бизнесмен», и третье – «миллиардер». Я думаю о том, что это не плохо, потому что люди, которые смотрят на эту ситуацию и оценивают ее по-другому, знают: уж воровать мы не будем точно. Это лучший метод борьбы с коррупцией, когда ты сам успешен и богат.

— Партийная касса как будет формироваться в «Правом деле»? Вы лично будете поддерживать партию?

— Меня часто об этом спрашивают. Те, кто надеется на то, что это будет денежный мешок, на котором можно будет заработать, и только я его буду наполнять, сильно ошибаются. Я считаю, что с самого начала партия должна состоять из людей, которые не только тратят время на работу в этой партии, поддерживают ее по идеологическим соображениям, но и вкладывают собственные денежные средства. Потому что если есть один источник финансирования, то мы уже сто раз проходили, как только интерес пропадает, у партии возникают проблемы. Поэтому я пойду по другому принципу. Люди, помимо меня, будут тратить свои личные средства и работать так, как работают все нормальные партии.

— У нас в Государственной Думе и Совете Федерации немало предпринимателей и просто очень состоятельных людей, чьи состояния оцениваются в десятки миллионов, временами в миллиарды, но большая их часть входят в партию «Единая Россия». Будете ли Вы их приглашать и если да, то какими аргументами?

— Вопрос не в аргументах, а в цельной программе. Нужно изложить очень внятную и простую программу. У страны есть проблемы, они очевидны, и нужно не просто рассказывать о том, как сложно или какие проблемы. Мы хотим сделать очень простую программу, как их решить. Люди, которые поймут, как их решить, — я думаю, что они будут нас поддерживать. Причем это касается не только бизнесменов. Я бы не хотел, чтобы нас воспринимали как партию бизнеса. Это партия людей, которые успешны: это и учителя, и рабочие, и ученые, и инженеры, и бизнесмены, конечно же, но это люди, которые сами успешны, и те люди, которые хотят быть успешными. Так вот эта программа должна четко показывать, какой у нас есть в стране социальный лифт, чтобы каждый человек, который хочет связать судьбу с нашей страной, мог четко понимать, как этого добиться. Вот чего сейчас и не хватает.

Это не новость, что я могу зайти в любой кабинет

— Михаил Дмитриевич, два конкретных вопроса, может быть, неприятных. Вопрос первый. Принимая решение пойти в политику и возглавить эту партию, Вы с кем-то советовались? Можете рассказать, с кем?

— Вы знаете, мне просто жалко тех людей, они потеряют возможность спокойно жить своей обычной нормальной жизнью. Более того, сейчас новое для меня явление, я где-то в публичном месте с кем-то встречусь, этих людей сразу записывают в партию, и журналисты просто разрывают. Поэтому именно, с точки зрения гуманистической, я просто этих людей пожалею.

— Хорошо. Ну, например, с Анатолием Чубайсом Вы советовались?

— Нет, не советовался.

— С Сурковым советовались?

— Нет, не советовался.

— Вы знакомы?

— Вы знаете, любой крупный бизнесмен, он естественным образом имеет хорошие контакты и в Кремле, и в Белом доме. Мы знаем друг друга больше 10 лет. Это не новость, что я могу позвонить и зайти посоветоваться в любой кабинет. Но это же вопрос личностный. Я успешный бизнесмен, у меня все хорошо. Я принял это решение от хорошей жизни, а не от плохой, что, в общем, критически отличается от многих других.

— Вы не боитесь, что она может испортиться, если Вы не будете советоваться?

— Вы знаете, в нашей стране есть такая очень черно-белая зона, она отличается от общепринятой в других странах, где есть еще серая зона или цветная. У нас разницу между... ты за кого — за большевиков или за коммунистов? — не предполагает некоего среднего мнения, что я могу быть согласен по одним направлениям с одним, по другим направлениям с другим, а по третьему направлению с третьим. Тем не менее, это не сдача своих позиций, а это именно умение найти компромисс и решить конкретный вопрос. То есть, всегда борясь за чистоту рядов на кухне, как, знаете, младенец вместе с водой, суть вылезает. Так вот моя задача очень практическая — это есть проблемы — есть решения. Если с кем-то из конкурентов партии, включая коммунистов, например, и ту же «Единую Россию», у нас совпадают взгляды, как решить эту проблему — надо вместе договариваться и решать этот вопрос. И будут, конечно же, вопросы, по которым мы совпадать не будем, будем спорить и бороться за избирателей. Это нормально.

Про Ходорковского скажу на съезде

- Еще один острый вопрос, который ставит либеральная часть интернет-аудитории. Она говорит: мы понимаем, что это очень незначительная часть электората, но она пишет в блогах так: вот если эта партия во главе с Прохоровым четко сформулирует позицию по Ходорковскому, четко и недвусмысленно, то мы, может быть, в нее поверим. Вы будете ее формулировать и я вам сразу помогу, или как Вы только что сказали, ваша политическая идеология — это идеология компромисса, в том числе?

— Я обязательно отвечу на этот вопрос на съезде. Я думаю, что его обязательно зададут. У меня есть совершенно устойчивая позиция, просто я не хочу опережать события.

С верой в Ё-мобиль

— Тогда другая тема, которая тоже очень волнует прогрессивную общественность и интернет-аудиторию — это Ё-мобиль. Скажите, пожалуйста, сколько человек записалось в очередь на этот автомобиль?

— Я перестал вести учет, когда уже было больше 160 тысяч человек.

— Но это запись немножко как на участки на Луне, потому что не надо платить деньги пока.

— Вы знаете, это очень важное маркетинговое исследование, связанное со вторым этапом развития, потому что мы заложили завод, который будет выпускать 25 тысяч комлектов, из них 20 тысяч — это будут автомобили, и 5 тысяч — это комплектующие изделия для автосервисов: такое условие мировой сертификации. Но мы должны понимать, какой объем следующего шага нужно делать, и когда мне ребята говорили о том, что 8-10-кратная потребность на рынке уже есть, то есть эта идея охватила умы наших граждан, мы на втором этапе должны, видимо, быть более агрессивны.

— Михаил Дмитриевич, я ничего не понимаю в автомобильной промышленности, просто привожу слова некоторых специалистов, которых я слышал, что для бюджетного автомобиля, которым будет Ё-мобиль, минимальный объем производства в год — 300 тысяч, иначе он никогда не будет прибыльным. Просто цена комплектующих и т.д. в цифрах меньше не работает. У Вас таких цифр нет. На чем все это основано? Я скажу так: скептики не верят в Ё-мобиль.

— Я с этими скептиками соглашусь в том смысле, что если речь идет о старом подходе к автомобилестроению, — они абсолютно правы. У нас окупаемость начинается с объема семь тысяч, потому что это абсолютно новый подход, там другая система себестоимости, и другая эффективность, но в этом-то и весь смысл, в том, чтобы создать автомобиль, который по своим затратам, экологическим и техническим характеристикам, принципиально отличался от того, что было до этого.

— То есть Ваш проект принципиально отличается от того, что создают и как работают крупнейшие автомобильные концерны?

— Создавали. Сейчас они, так или иначе, выходят на параллельные платформы. Кто-то в нашем направлении пытается двигаться, кто-то движется в направлении электромобиля, но то, что все меняют подход — это очевидно. Просто им это сделать тяжелее, у них триллионы долларов вложены в инфраструктуру, в старую науку, в механические трансмиссии и т.д. В этом, собственно, наше конкурентное преимущество — рвануть с чистого листа.

— Последний вопрос. Вы будете покупать площадку на ЗИЛе?

— Вы знаете, мы рассматриваем достаточно много площадок, где на следующем этапе можно было бы запустить проект Ё-мобиль. Но на самом деле решение нужно принимать будет где-то летом следующего года, когда мы пройдем Рубикон проекта запуска нашего завода, а до этого момента мы просто изучаем технические возможности.