Между делом — откровения в Mercedes S 500 4MATIC Long. Часть шестая с Георгием Дзагуровым

Пошла вторая неделя, как я вожу интересных собеседников в Мерседесе S 500. У них дела. Приходится разговаривать по дороге. В декабре по другому интервью не взять. Сегодня мой гость — Георгий Дзагуров, глава Penny Lane Realty.

— Как у вас настроение перед Новым годом? Дурдом?

— Дурдом. Мы сами его себе придумали. Подчищаем хвосты, работы — лом. А так все хорошо.

— Что хотите на Новый год в подарок?

— Я не знаю, что я конкретно хочу в подарок на Новый год.

— Самому себе…

— Я не знаю. Хочу совместить празднование с отмечанием помолвки, а там посмотрим.

— Вы влюбились и решили пожениться?

— Давно. Мы 10 лет уже живем и теперь решили пожениться.

— Сподвигло что?

— Товарищи. Поймают и спрашивают: «Где твои дети?» Ну, что делать. Потом пора уже. Это помолвка. Свадьба весной. Тут гонки никакой нет. Очень все спокойно.

— А как вы относитесь к институту брака? Он еще жив?

— У кого жив, у кого нет.

— В нашей стране?

— Вообще, да. Жив, конечно.

— Я думаю, что он умер давно.

— Я не думаю, что брак является основополагающим, чтобы сохранить семью. Но есть традиции, есть порядок. Менять его, выбиваться из него даже вовсе не хочется. Я не думаю, что брак — это некий инструмент, чтобы сохранять семью. Это большой ритуал. Это дети… Мне непонятно как это вне брака.

Фото: Григорий Собченко/BFM.ru

— Я просто изучаю этот вопрос, и мне кажется, что традиция нарушена. Люди в 23 поженились, сделали карьеру, потом осмелели, развелись...

— И кто-то из них еще не доволен тем, что был женат?

— Совершенно верно.

— В чем у них проблема, имущество не поделили? Да больные полгорода, полгорода идиотов. Мне кажется, что все в порядке. В 23 все-таки рановато. Мне совсем не 23, а 42. И где-то существует то, что уже пора. А если мы говорим о любви, то вообще все должно быть по кайфу.

— А соблазн по-прежнему вокруг?

— Это что-то отдельное, это же мы не про свадьбу. Не так велик, как можно было бы подумать.

— Ну, как же, девицы все едут и едут в Москву…

— Мне нравится моя невеста. Был опрос у мужчин, какие девушки нравятся и какие могут рассматриваться в качестве невесты. Мужчины отвечали, что это должна быть девушка спокойная. Я бы сказал, что она спокойная. Она все время смеется и мне это очень нравится. Всеми остальными качествами на тему рост, вес, то, что мне нужно, я не вижу. Более того, все эти вещи, там, нравится кто-то другой... Это мы все уже проходили.

— На чем в итоге договорились?

— Я предложение делаю.

— Она согласна?

— Пока да. Но я еще проверяю. Новый год — чем не повод сделать предложение.

Фото: Григорий Собченко/BFM.ru

— Где будете делать, придумали?

— Везде уже сделал. От Парижа, Канн, Куршевеля до Москвы.

— Не надоел Куршевель?

— Нет. Надоедает в одном месте долго находиться. Точка на карте нравится. Очень много друзей или там живет, или туда приезжает. Но качество склонов — самый длинный по количеству трасс курорт. Туда Удобно ехать. Если хочется в деревне поселиться — это пару дней. Чтобы неделю кататься и не чувствовать себя скучно, то это Куршевель. Тем более у нас 4−5 января — кубок миллионеров от Новой лиги. 6 января — русское Рождество. 7 января — опохмел. Куча событий. А так сидел бы в непонятной деревушке в Австрии, скучал…
…Вы не замечаете, что вокруг стало очень много шизофреников. Раньше я как-то чувствовал себя в одиночестве, а теперь что-то творится.

— Я не замечаю шизофреников...

— Я замечал, просто они к нам еще приходят в офис.

— И чего хотят?

— Оставляют всякие заказы. Чего только не хотят. То своровать что-то хотят, то какие-то мошенники. То просто поесть за счет компании придут.

— Город контрастов — Москва.

— Да, каких-то уже совсем контрастов. Город контрастов — это же Анапа и Нью-Йорк… Наконец-то стало холодно.

— Вы соскучились?

— Пора было уже.

— Я люблю вообще зиму, честно говоря.

— Сейчас у нас какая-то Европа. Зима — снега нет. Европейская столица. Нет сугробов, среди которых нельзя проехать. Чисто.

— С чем связано, как думаете?

— Экологическая катастрофа. Не знаю. Но с погодой какой-то бардак. После идиотского лета. Вообще год такой необычный. Но будет очередной прорыв все-таки.

— Я не так вожу машину?

— Тянем на себя, никогда не толкаем. В основном — это руки...

— Вы помните свой первый раз за рулем?

— Да. Сначала мы поехали, купили машину с друзьями. Мне было лет 20. Купили «Пятерку Жигули» бежевого цвета. Мы ее купили из-за цвета, потому что она не пачкалась. Я ехал покупать другую машину. Но эта мне внешне понравилась. На этой машине по Подмосковью я изучал ПДД и сколько-то лет катался без прав. В Подмосковье привык к определенной скорости, въехав в Москву, устроил сразу аварию. Пятеро людей сидели в автомобиле, и, проезжая мимо них, я их серьезно покарябал. После выскочил из машины, подбежал к ним... Они были поражены, с радостью взяли с меня 500 рублей, и я уехал. После девятой аварии машина была на списание. Это я воспринял как некий знак и приобрел «Девятку». На «Девятке» дошел до 13 аварий. Потом появился «Понтиак» — с обрезанным хвостом, длинным носом. После Понтиака были «Мерседесы» с перерывом на «Ауди».

— Немцы победили?

— Да. Но японцы тоже победили. Так получилось, что в моей ситуации победили немцы. Они здесь поближе и попонятнее. Уж англичане точно проиграли. Я не буду говорить о наших успехах, но отечественный автопром не то, что не вдохновляет, а вообще существование его — это вредительство. Хотя когда такие люди, как Прохоров, подключаются, то может мы дождемся чего-то такого. Он же машину «Ё» делает. Делает экономичный автомобиль, 250 тысяч рублей будет стоить...

— А зачем, если есть альтернатива за эти деньги?

— Я даже не знаю, зачем он это делает, но видимо так ему весело. Он делает реально машину «Ё». Машина не так уж и плохо выглядит.

— На кого похожа?

— Даже не скажу. Пока она настолько ни на кого не похожа, что они пытаются придать ей интерес, благодаря комбинированной окраске. Она двух цветов.

— Где они ее делают?

— Где-то здесь. Не знаю, на базе какого завода. На Новый год спросим. Мне кажется, что он в Куршевель соберется.

— Хотите массаж кресла?

— Давайте.

— А как вы относитесь к тому, что «Марусю» делает Фоменко?

— К Фоменко я отношусь отдельно как к Фоменко. Он шоумен. Это все шоу, это не бизнес. Намного серьезнее люди в Америке делали машины, а заканчивалось все серией в 100 штук. Ни в какую «Марусю» я не верю. …Мне не нравятся большие машины. Эта машина для меня большая. Мне нравятся двухдверные машины. У них пошире двери, выходить удобно. Понятно, что вы не семью с дачи привезли. Понятно, что вы сами туда сели. В московских условиях я у машин сравниваю габариты. Я выберу ту, у которой габариты меньше. Немецкий автопром победил. Все, что осталось это «Мерседес» и «Ауди». БМВ — машина, заточенная под вождение, вы должны думать о том, как вы едете. А это лишнее. Надо, чтобы само куда-то ехало. Правильная машина «Мерседес». Мне больше нравятся другие средства передвижения, которые мало опробованы в Москве. Мне не хватает мотоциклов, мопедов. Мы накупили этого добра, и нам не хватает лояльного отношения автолюбителей. Все время они мешают ехать, все время они главные, потому что у них машина больше. Когда у вас мотоцикл, то, значит, вас будут постоянно побеждать какие-то джигиты, настроенные на то, чтобы доказать вам, что его железный конь, оборудованный подушками и бампером, — круче. Ему есть чем вас с дороги убрать.

— Откуда это, сражаться с человеком на мотоцикле?

— Культуры нет. Так получилось, что я однажды сел на мопед в Риме, мне так понравилось. Сразу приехал домой, купил здесь и был удивлен тем, насколько ситуация абсолютно не как в Риме. Во-первых, у тебя нет своего сообщества, с тобой вместе не катается куча других обладателей мопедов, мотоциклов и скутеров. И с другой стороны, все-таки отношение окружающих — в пробке ты не проходишь. Если в Риме вам наоборот дадут дорогу, чтобы вас не трогать, то здесь вам быстро разъяснят, что автомобили могут встать так плотненько, что никогда вы не проедете пробку, светофор. Особенно здесь не выигрываешь оттого, что едешь на мопеде. Я уж не говорю о том, что на велосипеде здесь вообще невозможно ехать. Был сейчас на Октоберфесте в Мюнхене, я был поражен. Там настолько много дорожек для велосипедов, что есть велорикши, они вас практически по всему городу могут возить. И они не ездят по тротуару, по проезжей части, у них все время есть велосипедные дорожки, они этими велосипедными дорожками умудряются вас как-то перемещать по городу. В нашей стране все бы это встало, никуда бы никто не уехал.

— Это вообще реально? Через какое время можно будет у нас ездить спокойно на велосипеде? Когда мы будем уважать людей, которые двигаются на малогабаритном транспорте?

— Через сто лет это точно случится. Мы семимильными шагами Европу догоняем, просто не совсем пока еще догнали, но точно догоним. Не больше, чем сто лет, это намного короче путь, чем весь мир это проходил. Просто не сейчас. И представить себе пока, что есть где-то велосипедные дорожки, очень сложно. Мы сейчас едем и наблюдаем два ряда припаркованных автомобилей. Зачастую так и хочется взять какую-нибудь железку и все расцарапать. Как же все это надоело! Приехал, себя привез и решил, что здесь будет стоять его машина!

— А с другой стороны, вы приезжаете, у вас есть паркинг, а другие компании об этом не позаботились. А люди едут, черт знает откуда.

— Пусть они ездят на чем-нибудь другом, на метро пусть едут. Пусть вместе сотрудники собираются и впятером едут. Пусть живет поближе к работе, не надо ему сюда. Это все проблема единой централизации всего в Москве, а в Москве централизация всего в центре. У нас здесь столица мира, столица транспорта, столица образования, столица науки, столица культуры, финансов, нефти, столица всего производства и вообще всего-всего, даже автомобилестроения в какой-то степени. Раскидали бы по России все эти вещи, если бы не было придурков, которые в Санкт-Петербурге не хотят «Охта-центр», реально газпромовский офис не хотят. Если бы эти люди все воспринимали, радовались тому, что к ним приходят какие-то отголоски федеральной власти, каких-то федеральных структур и какая-то идет децентрализация полномочий к регионам, то, наверное, здесь бы все так в центр не лезли. Может быть, с появлением второго ядра Сити, может быть, с появлением техно-парков постепенно прекратится всеобщий интерес к самому центру. У нас волка ноги кормят, мы вынуждены сидеть в самом центре и отсюда ездить. Но я надеюсь, что и у нас будет меньше и меньше машин. Мне эта ситуация вообще не нравится. Я считаю, что те, кто неверно паркуются, создают проблемы. И мне кажется, что борьба с такими людьми и
с их автомобилями приведет к тому, что кончатся в центре пробки.

— Как бы я хотела, чтобы это случилось.

— Это куда-то сдвинется. Я думаю, вы увидите это четко. В 2011 году вы увидите очень много позитивных изменений, с точки зрения пробок. Мне так кажется, что слишком высока воля того, чтобы это случилось, уже сделаны заявления о том, что с этим борются. И третье — едва ли делались бы такие заявления, если бы не было бы заведомо осознание того, что проблему можно решать. Я считаю, что настолько комплексная проблема, но есть еще и комплекс потенциальных решений, что они точно ее решат. Вот насколько надолго решат — на три года хватит, на четыре года — потому что количество машин увеличивается. Мне кажется, что в ближайшее время мы увидим очень серьезное облегчение, с точки зрения пробок в Москве. Это важнее, чем то, на какой марке вы едете. Не было бы пробки, в машине было бы больше комфорта.

— Комфортно вы себя чувствуете без микрофона, без яркого света, без офиса?

— Да, нормально. Шикарная машина. У меня одно в этом году серьезное разочарование. Мы взяли в Петербурге во время форума «Ягуар» в аренду. Как-то вовремя не позаботились и в аренду получили «Ягуар». Больше никогда!

— Что случилось?

— «Ягуар» случился. Я ее откапывал с полуночи до семи утра. Мы поехали смотреть объект, и я себе представить не мог, что дорога, по которой я еду, может просто плавно превратиться в болото, и все. Как-то я был уверен, что она чем-то кончится. В результате застрял на «Ягуаре» и так долго я его раскапывал. «Ягуар» совсем не хочу.

— А тот старый кузов, проверенный временем?

— Нет, давайте «Мерседес». Для меня — «Мерседес» и «Ауди».

— Мне кажется, вы такой жесткий человек, активный, вам БМВ как раз подходит.

— Хочется не о дороге думать. А если о комфорте, то тогда все-таки «Мерседес». Ну, и «Ауди». Я как-то сел раз на «Ауди», и эти теплые ощущения у меня всю дорогу остаются. Чем мне нравится «Бентли» — там привод «Ауди», подвеска. Там полный привод от «Ауди», я теперь спокоен за эту машину. Хотя в центре города любая современная машина — достижение, было бы где ехать.

— Чего бы вам хотелось на Новый год?

— Если из машин, то, пожалуй, «Бентли». Это опасный вопрос. Можно наговорить. Я что-то когда-то сказал, вот теперь меня люди достают, куда этот подарок доставить, так как он габаритный, то его надо куда-то уже везти. Вот теперь я весь в мыслях, как обеспечить правильное позиционирование очередного подарка. На Новый год я бы хотел, чтобы прошло все хорошо. Я бы хотел, чтобы Новый год прошел весело. У меня есть друг, который перевернул мои представления о подарках, о шопинге. Он счастливо ходит на шопинг, что многим мужчинам просто никак не удается, многих шопинг нервирует и бесит. А моего друга это вообще не беспокоит. Я был с ним на шопинге и наблюдал. Он не выбирает вещи себе. Он подарки окружающим покупает. Мы уже не раз практиковали, что на свой день рождения вместо того, чтобы ждать подарков, должен успеть вручить подарки всем окружающим.

— Симпатичная идея.

— Абсолютно. И шопинг по-другому проходит. Он ходит: вот это ему рубашка, вот ему галстук, вот это девчонке сумочку. И он ходит. Главное, что вы во время шопинга можете полдня что-то пытаться себе купить и не купить вообще ничего, а для него это исключено. В каждом магазине практически находит что-нибудь. В шопинге изматывает бесполезность, вы ходите: здесь понравилось, да размера не было, здесь не тот цвет и так далее. Когда вы ходите и ваша цель — делать покупки, вы их эффективно делаете, у вас нет ощущения потерянного времени. Мой шопинг превратился в редкие поездки в отдельно взятые магазины, там все время для меня есть размер и нужный цвет. В отличие от каких-нибудь магазинов типа ГУМ и ЦУМ, куда заходить бесполезно, или даже тот же «Крокус сити молл», куда заходить для меня абсолютно бесполезно.

— Глянец вас не раздражает?

— Я читаю «Профи», «Деньги», «Эксперт» и все из этой серии. РБК мне нравится.

— А мужские журналы?

— А мужские журналы — мне нравится только «Максим».

— Почему?

— Не знаю.

— GQ, «Эсквайр»?

— Не нравится. Я не вижу в них источника какого-то знания, мало юмора. «Максим» хотя бы смешной журнал. Я вижу в нем практическую пользу. Я в нем нахожу, что купить из подарков, одежды. Я нахожу в нем анекдоты, которые действительно смешные. Я нахожу в нем хороший подход. Мне чисто по-человечески очень симпатичны и Саша Маленков, и Илья Безуглый. Почему-то один журнал. Я пытался читать, сделать для себя ближе такие журналы, как GQ, «Эсквайр», ничего не получилось. Ближе мы не стали. Я не верю в журналы, я верю в Интернет. Журнал имеет ограничения в страницах. Сайты такого ограничения вообще не имеют. Журналы, к сожалению, умрут. Как-то к ним отрицательно относиться — странно было бы в их предсмертной грустной агонии. Останется только Интернет и радио Business FM.