В Бельгии, где в воскресенье, 13 июня, пройдут всеобщие выборы, избиратели, как повсюду в Европе, озабочены ухудшающимся экономическим положением и неопределенностью зоны евро. Однако главной темой выборов все-таки станет не экономика, а проблема языка. В маленькой стране в сердце Объединенной Европы, в которой находится столица ЕС, граждане в буквальном смысле слова не могут найти общего языка между собой. Бельгия поделена на Фландрию, говорящую по-голландски, и на франкоязычную Валлонию. В конечном счете, языковые противоречия, конечно, отражают экономические интересы. Богатая Фландрия считает, что жители Валлонии — бездельники, живущие за счет их налогов. Этот конфликт периодически парализует политическую власть в стране и держит ее на грани распада.

Последняя вспышка лингвистических страстей привела к падению правительства в апреле, вследствие чего и были назначены досрочные парламентские выборы 13 июня. Спровоцировала волнения ситуация в пригородах Брюсселя, в которых проживаются тысячи франкоязычных бельгийцев, а также говорящие по-английски иностранцы, работающие в структурах ЕС и НАТО. По специальному договору 1963 года эти люди пользуются особым статусом. Несмотря на то, что территориально они находятся во Фландрии, относятся они к франкоязычному Брюсселю, и соответственно голосуют на выборах вместе со столичными жителями. Это вызывает бешеное недовольство их говорящих по-голландски соседей.

Активисты фламандской общины колесят на велосипедах по сельским дорогам в окрестностях Брюсселя, выискивая иноязычные надписи. Как свидетельствует корреспондент газеты The Wall Street Journal, иммигранту из Таиланда, который вывесил над своим заведением ресторанчиком английское слово Takeaway представители местной общественности предложили заменить его на голландское Meenemengerechten.

Одного из таких активистов зовут Руди Коэл, свой поход в защиту голландского языка в Бельгии он начал два года назад. За это время им написано около тысячи писем с призывом к владельцам магазинов и ресторанов заменить иноязычные надписи на голландские. Вот, например, на подъезде к Брюсселю Руди Коэл заметил английскую надпись над салоном красоты: «Beauty and Nails». — «Почему бы не поменять эти слова на такие понятные, как Schoonheid и Nagels?» — недоумевает защитник голландского.

Занятно, что ревнитель языка фламандской общины не столь уж против французских вывесок над ресторанами, а также в ресторанных меню. К тому же фламандская кухня не столь разнообразна, как французская, так что foie gras по-голландски будет foie gras.

Помимо этого милого чудачества, языковые распри чреваты и более серьезными неудобствами для представителей обеих языковых общин Бельгии. Так, почивших в бозе франкоязычных жителей пригородов Брюсселя отпевают в церквях по-голландски, поскольку на этот счет существует строгий местный закон. Как говорит представитель епископата Бельгии Эрик де Бекеларе, «месса на голландском языке — не грех».

Те же законы, действующие в пригородах Брюсселя, препятствуют людям, не имеющим корней во фламандской общине, приобретать недвижимость. Именно с такой ситуацией к полной неожиданности для себя столкнулась 38-летняя бельгийка, которая до сих пор не испытывала потребности изучать язык Фландрии. Теперь, чтобы купить дом, она вынуждена была записаться на языковые курсы и даже отдать своего полуторагодовалого ребенка во фламандский детский сад.

Под выборы страсти вокруг языковой проблемы закипали не шуточные. Представители богатой Фландрии называли франкоязычных бельгийцев «оккупантами», подводя под это историческое обоснование. Когда в 1830 году Бельгия была создана как буферное государство между Германией и Францией, две трети жителей Брюсселя говорили по-голландски. А теперь это франкоговорящий город, возмущаются фламандцы.

Напоминает Прибалтику, не правда ли?