Иранские власти сняли запрет на мессенджер WhatsApp, принадлежащий запрещенной в РФ компании Meta, а также на приложение Google Play в качестве первого шага по сокращению ограничений в интернете, сообщили иранские государственные СМИ. «Было достигнуто положительное большинство голосов за снятие ограничений на доступ к некоторым популярным зарубежным платформам, таким как WhatsApp и Google Play», — сообщило официальное информационное агентство Ирана IRNA, ссылаясь на совещание по этому вопросу под председательством президента Масуда Пезешкиана. Как расценивать такой шаг?

В Иране действует одна из самых жестких в мире цензур интернета. Заблокировано примерно 70% интернет-трафика. Комитет по фильтрации интернета возглавляет непосредственно генпрокурор. Facebook (принадлежит запрещенной и признанной в России экстремистской компании Meta), Twitter (заблокирован в России) и YouTube были заблокированы еще в 2009 году. После массовых протестов 2019 года на время было заблокировано более 90% трафика. Потом ограничения частично ослабили, но после новой волны протестов в 2022 году в связи со смертью Махсы Амини под запрет попали уже WhatsApp и Google Play. Махсу Амини, иранку курдского происхождения, арестовали за отказ носить хиджаб, а затем она погибла в тюрьме. Сервисы VPN при этом в стране доступны, и многие иранцы ими пользуются.

Послабления в интернете стали вторым подобным шагом со стороны нового президента Масуда Пезешкиана. На днях благодаря ему было отложено вступление в силу нового, более жесткого закона о ношении хиджаба. Женщины Ирана обязаны его носить после апрельской исламской революции 1979 года. Новый закон предусматривал более суровые штрафы — в размере до 20-месячной средней зарплаты для тех, кто неправильно носит хиджаб или вовсе отказывается от него, а также позирует без него в соцсетях. Штраф предписывалось заплатить за десять дней, иначе грозил запрет на поездки и ограничения на получение госуслуг, в том числе водительских прав. Повторное нарушение наказуемо уже годами тюрьмы. Одна из статей закона предусматривала, что за пропаганду непристойности, неприкрытости или «плохой одежды» в сотрудничестве с иностранными структурами, включая международные СМИ и общественные организации, женщинам грозит до десяти лет тюрьмы и до 12 тысяч долларов штрафа. А если такое поведение приравнивается к «разврату», то может караться смертной казнью.

Уже после того, как новый закон был принят парламентом, президент выступил против, хотя формально права вето он не имеет. Закон все же не был передан в правительство для исполнения. Президент аргументировал свою позицию тем, что принятие столь жесткой меры может спровоцировать протесты, как и в 2022 году, когда из-за нарушения дресс-кода была задержана, а затем погибла 22-летняя Амини. Собственно, после 2022 года протесты полностью не прекратились, хотя стали менее массовыми. Периодически случаются индивидуальные акции неповиновения правилам ношения хиджаба.

Эти робкие шаги считающегося реформатором президента могут свидетельствовать о том, что в иранском обществе нарастает недовольство слишком жестким режимом, который поддерживается силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Которые, кстати, сейчас потерпели унизительное поражение в Сирии.

Уже президентские выборы весной текущего года стали в определенной мере аномалией. Они прошли при низкой явке — менее половины избирателей. Верховный лидер аятолла Али Хаменеи и КСИР не смогли продвинуть во второй тур кандидата, которого многие считали их ставленником. А ранее большинство реформаторов просто не были зарегистрированы кандидатами. После чего они были вынуждены сплотиться вокруг малоизвестного депутата парламента Масуда Пезешкиана, который победил с небольшим отрывом. Во многом благодаря тому, что все-таки власти не имеют полного контроля над результатами выборов, после того как отсеяли неугодных кандидатов. Реформисты, маргинализированные в течение двух десятилетий, теперь вернулись в коридоры власти. А аятолла Хаменеи дал прямое указание консервативно в целом настроенному меджлису (парламенту) сотрудничать с новым президентом.

Тот, в свою очередь, во время парламентских слушаний по утверждению правительства всячески подчеркивал, что собрал ту команду, которая могла бы получить одобрение верховного лидера и КСИР. Некоторые из министров были выбраны самим Хаменеи. С тех пор многие так называемые реформаторы успели разочароваться в Пезешкиане, рассматривая его действия как предательство основных принципов реформаторов. Другие, напротив, призывают к прагматизму. Особенно накануне возможной смены верховного лидера, которому уже больше 85 лет. На этом фоне может обостриться внутриэлитная борьба. И Пезешкиану важно в этой ситуации утвердиться как лидеру умеренных сил. Тем более что в ходе избирательной кампании он как раз обещал ослабить цензуру в интернете наряду с обещанием решить нарастающие экономические проблемы.

В иранской экономике все более напрашиваются масштабные реформы — на фоне инфляции выше 31%, попыток правительства из последних сил удержать низкие цены на топливо и электричество и фактически банкротства пенсионных фондов. Система, более 40 лет живущая под западными санкциями, может затрещать по швам в любой момент, в том числе при проведении сколь-либо решительных экономических реформ, которые поначалу лишь сломают нынешнее очень шаткое равновесие. В такой ситуации, если уж хочешь что-нибудь сделать, чтобы все не уронить, можно по крайней мере разрешить запрещенный WhatsApp.