Постановление о сроках давности по коррупционным делам представил председатель Конституционного суда Валерий Зорькин. По умолчанию закон ограничивает исковую давность тремя или десятью годами, однако коррупционные иски КС объявил исключением, сославшись на «общественные потребности». Зорькин подчеркнул: если законодатели все же решат ввести ограничения сроков давности и для коррупционных исков, они должны существенно превышать имеющиеся пределы для обычных преступлений.

Подоплеки решения и его последствия анализирует адвокат Delcredere Антон Демченко, который не так давно представлял в суде экс-депутата Гайсина, у которого судом были изъяты личные активы:

Антон Демченко адвокат Delcredere «Таких исков за последние несколько лет стало очень много. Очень большие споры вызывала и продолжает вызывать обоснованность этих требований в контексте вопроса о сроках исковой давности. В этом году Верховный суд в том числе по делу, связанному с моим доверителем, Гайсиным Маликом Фавзавиевичем, отменил судебные акты нижестоящих инстанций, указав на то, что все-таки сроки исковой давности применяются вне зависимости от того, кто является истцом, какие требования заявлены. Соответственно, в судебной практике возник своеобразный клинч: краснодарский суд обратился в Конституционный суд с просьбой разрешить ситуацию, применять сроки исковой давности или нет. Конституционный суд сказал, что сроки давности все-таки применимы, и, по сути, на сегодняшний день сформировал позицию о том, что они практически безграничные. Это противоречит тому, что есть сроки, определенные в уголовном праве, в административных делах, безусловно, в гражданских делах есть трехлетний, десятилетний пресекательные сроки».

В постановлении отмечено, что изъятие имущества в доход государства не должно применяться в отношении третьих лиц, которые вступили в правоотношения с коррупционером, но не знали о происхождении имущества и не участвовали в коррупционных схемах. Проще говоря, если человек честно приобрел преступно нажитый актив, у него самого ничего вроде бы не отнимут. При этом можно вспомнить ряд схожих историй, когда под изъятие попадал не только предмет преступления, но и другое имущество. Например, когда незаконной была признана приватизация Челябинского электрометаллургического комбината, в собственность государства в итоге перешел не только сам ЧЭМК, но и, как писало РБК, другие активы Юрия Антипова и Александра Аристова, в том числе крупнейший в России производитель вина «Кубань» и другие «дочки» группы «Ариант».

Оценку дает руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский:

Иван Брикульский руководитель Центра конституционного правосудия «Я больше скажу, такая практика уже известна. Она касается так называемой деприватизации, то есть когда имущество забирается у коррупционера спустя пять, десять, 15, 20 — может, уже существенный срок прошел. Так и у добросовестного приобретателя, который, может быть, купил земельный участок, условный завод или иное имущество, соответственно, потом выясняется, что была нарушена какая-то процедура получения этого имущества, допустим, в порядке приватизации. Получается, что срок отсутствует. Помните, была песня: «Я разгадала знак бесконечность», в данном случае — знак бессрочности. Прокуратура, во-первых, сама определяет, когда она узнала о нарушении, понимаете, произвольность, а потом она уже в рамках своей трехлетней, десятилетней произвольности решает, когда именно это имущество стоит забрать. То есть ограничители издержки отсутствуют».

Эксперты портала «Право.ру» также опасаются за владельцев в прошлом преступного имущества. Один из собеседников ресурса затруднился вспомнить хотя бы один случай, когда ответчику удалось бы доказать законное приобретение активов бывшего чиновника и добиться отказа в иске. С другой стороны, если закон будет спрашивать только с самого коррупционера, ему достаточно будет просто передать кому-то имущество — знакомым или родственникам, — чтобы защитить его от изъятия. Поможет ли поиску золотой середины между этими крайностями пассаж Конституционного суда о третьих лицах, которые не участвовали в коррупционных схемах, покажет судебная практика.