Тушинский районный суд Москвы отказал следствию в аресте бывшего педиатра Надежды Буяновой, обвиняемой по части 1 статьи 207.3 УК РФ («распространение ложной информации о ВС РФ»).

Суд избрал ей меру пресечения в виде запрета определенных действий, Буянову освободили из-под стражи в зале судебных заседаний, сообщает пресс-служба суда. Дело в отношении бывшего врача 2 февраля поручил возбудить председатель СКР Александр Бастрыкин. СКР ссылался на данные СМИ, согласно которым педиатр одной из московских поликлиник «высказывала негативные комментарии относительно действий военнослужащих» в рамках военной операции на Украине. Как относиться к этому инциденту?

Дело уже теперь бывшего педиатра Натальи Буяновой сразу вышло на высокий уровень, поскольку об инциденте, произошедшем в московской поликлинике на бульваре Яна Райниса, доложили начальнику СКР Александру Бастрыкину и тот поручил возбудить уголовное дело. В такой ситуации по-своему удивительно, что суд осмелился на относительную мягкость по отношению к подсудимой, которую не стал заключать под стражу. Хотя статья, которую ей вменяют, считается серьезной.

Все обвинение пока что построено на словах вдовы погибшего в зоне СВО военного, которая рассказала, что когда она пришла на прием к врачу по поводу больного глаза семилетнего сына, то речь зашла о его беспокойном поведении. И «узнав, что сын тоскует по погибшему отцу, врач отреагировала насмешкой, сопровождая свою реакцию высказываниями о правомерном характере действий вооруженных формирований Украины» — так дословно сказано в пресс-релизе СКР. Врач якобы сказала, что Россия сама виновата и что погибший был «законной целью для Украины».

Сама Буянова, которую в тот же день уволили, все отрицает. Классическая формула: слово одного человека против слова другого. Но против врача говорит в глазах обвинения, видимо, то, что 67-летняя Буянова получала образование во Львовском медуниверситете, там же окончила интернатуру, а в 2014 и 2019 годах проходила там же повышение квалификации.

И вот на основании всего лишь словесного и пока бездоказательного обвинения человека уже увольняют, проводят у него дома обыск и запрещают пользоваться интернетом. Чтобы найти при обыске что? Символику ВСУ, инструкции по проведению подрывной работы среди пациентов поликлиники?

При этом, вообще-то, существует разница между «фейком» об армии и ее «дискредитацией». В обоих случаях при этом требуется проводить лингвистическую экспертизу, чтобы определить либо факт «публичного распространения заведомо ложной информации», как в случае с вменяемой Буяновой статьей 207.3 УК РФ, где требуется установить для начала само утверждение о факте, либо же, когда речь идет о «публичной дискредитации использования» вооруженных сил (а это уже статья 280.3 УК), то надо анализировать именно высказанное мнение. И это мнение должно быть направлено на подрыв доверия к российским вооруженным силам.

Но для экспертизы для начала нужен оригинальный текст, запись высказывания. И общий контекст беседы. А текста, насколько мы понимаем, нет. Неизвестен и контекст произошедшего конфликта. Может, матери ребенка не понравилось, как их приняла врач. А может, она неверно истолковала какие-то ее жесты, реплики или даже слова. Или вырвала их из контекста. Умышленно или неумышленно — не столь важно с уголовно-процессуальной точки зрения.

Недавно СКР сообщал, что в прошлом году возбудил 273 уголовных дела за фейки об армии и еще 81 — за ее дискредитацию. Из них примерно половина — 134 и 44 соответственно — были направлены в суд. Что косвенно говорит о том, что другая половина могла быть возбуждена вообще без должного на то основания. Скажем, по оговору. Или в порядке личной мести. Или на основании неприязни. Или для оказания давления или шантажа. То есть данные весьма и весьма токсичные причины могут быть использованы в том числе для сведения счетов.

А теперь еще и приняли поправки, по которым наказание за фейки об армии и финансирование преступлений против России может включать в том числе конфискацию имущества, что может еще сильнее возбудить не в меру бдительных граждан. Тот факт, что Тушинский суд Москвы не стал горячиться в деле Буяновой, вселяет пока робкую надежду, что сообщения о нарушениях подобного рода все же не станут писать миллионами. Ну а гораздо более быстрое продолжение в данном деле последует, скорее всего, в несколько иной сфере, хотя и сопряженной.

В конце прошлого года департамент здравоохранения Москвы провел пилотный проект по проведению аудиоконтроля амбулаторного приема врача в медорганизациях. Уверяли, что в обезличенной форме. Это было направлено на то, чтобы отработать стандарты корректного общения с пациентами. Практику планировалось распространить на все медучреждения. Но власти столкнулись с недовольством и даже глухим сопротивлением врачебного сообщества. Теперь медикам объяснят, что это все будет сделано для их же блага. Ну и чтоб лишнего не болтали. К абортам не склоняли, к примеру. Заодно надо внедрить и другие стандарты: запретить врачам разговаривать с пациентами о чем-либо, кроме их болезней. Причем и в последнем случае стараться избегать негатива и уверять под запись, что рано или поздно всех вылечат.