Мировые финансовые рынки пытаются переварить новости о беспрецедентном пакете спасительных мер для Греции и других «слабых» стран еврозоны. Некоторые банкиры и экономисты уже проводят параллели с ситуацией в России 1998 года, пишет газета The New York Times.

Десять лет назад Россия была в той же шкуре, что Греция сейчас, пытаясь восстановить доверие инвесторов к своим государственным долговым обязательствам и стараясь получить значительные кредитные средства от Международного валютного фонда и других кредиторов. Тогда, как это происходит и сейчас, кризис задолженности охватил глобальные финансовые рынки. Надежды возлагались на пакеты спасительной помощи — однако в случае с Россией это не сработало.

«Греция вызывает явное чувство дежавю», — пишет Рональд Нэш, глава отдела исследований в инвестбанке Renaissance Capital, в материалах для инвесторов. Средства на спасение России в 1998 году в виде пакета мер от МВФ не помешали России дойти до дефолта по внешнему долгу.

В течение месяца с объявления о финансовой помощи до самого дефолта Россия и западные банки отчаянно обналичивали краткосрочные долги, конвертировали рубли в доллары и выводили средства из России.

Меры по спасению российской экономики поддерживали обменный курс на протяжении всего этого процесса, позволяя тем держателям долгов, кто вовремя вышел из бумаг, обогатиться и оставляя российские компании в озлобленном состоянии перед необходимостью рассчитываться с кредиторами, в том числе с МВФ.

К 17 августа 1998 года, когда правительство признало фактический дефолт по российской внешней задолженности, рубль ушел в свободное плавание по отношению к доллару. Всемирный банк и МВФ выделили около 5,1 млрд долларов на меры по спасению России, напоминает издание.

Некоторые эксперты считают, что аналогичная картина сейчас разворачивается со спасением еврозоны, а европейские налогоплательщики могут быть вынуждены расплачиваться за пакеты финпомощи, пока инвесторы выжимают все возможное из греческих бондов.

В случае с Россией МВФ под давлением администрации Клинтона, беспокоившейся о политических последствиях финансового краха России, выбросил пакет помощи, которая по тем временам была гигантской. Сначала МВФ и остальные кредиторы объявили о пакете в 5,6 млрд долларов, однако затем его объемы были увеличены до 22,5 млрд долларов, включая более ранние обязательства. Сегодня это эквивалентно 29,5 млрд долларам.

В случае с Грецией МВФ и ЕС изначально заявили о пакете помощи в 110 млрд евро, или 139 млрд долларов. После скептической реакции рынка европейские министры финансов в минувшие выходные предложили Греции и другим проблемным странам еврозоны помощь почти в 1 трлн долларов. Предполагается, что богатые страны Евросоюза, в частности, Германия и Франция, сформируют стабфонд с участием средств МВФ.

Помощь для России в 1998 году была расценена рынками как слишком скудная и запоздалая — то же самое произошло и с Грецией. «Необходимо остановить пожар», — заявил Анатолий Чубайс, который возглавлял переговоры России с МВФ в кризис 1998 года. Эдмонд Флепс, нобелевский лауреат и экономист, приводит пример из кризиса 1998 года: кредиторам следовало заявить о своей многочисленности как можно быстрее, чтобы сохранить процентные ставки и снизить стоимость заимствований по пакету помощи.

Сейчас инвесторы анализируют греческую ситуацию, и в течение недели экономики южной Европы могут столкнуться с тем же, что и Россия в 1998 году, — с мощным негативным финансовыми потоком вследствие вывода инвесторских средств, полагает Рональд Нэш из Renaissance Capital.

В 1998 году экономический кризис выявил неконкурентоспособность локальных экономик при существующих валютных курсах. Россия тогда искусственно поддерживала курс доллара к рублю, Греция сейчас пытается сделать то же в еврозоне.

Перед кризисом 1998 года, в 1997 году, Россия столкнулась с падением цен на нефть после сокращения азиатского спроса. Рубль находился под давлением. В течение многих месяцев Банк России удерживал курс рубля к доллару, который набирал силу из-за бегства в него инвесторов.

Только после девальвации российского рубля в августе 1998 года на 70% за месяц российская экономика начала восстанавливаться. Разворот был быстрее, чем кто-либо мог ожидать. В течение года российская экономика выросла до предкризисных уровней и начала десятилетие бурного роста. Банки бросились развивать бизнес в России.

Российская беда, зависимость от нефти, сопоставима с тем, что мешает сегодня Греции и южной Европе: это низкая производительность труда и высокие зарплаты в евро. «У Греции с фундаментальной точки зрения нет долговой проблемы, — считает Нэш. — Это неконкурентоспособная экономика при действующих валютных курсах, у которой нет структурной гибкости чтобы стать конкурентоспособной».

Взамен девальвации, которая невозможна без развала еврозоны, или выхода Греции из евро, облигационные аналитики ищут предпосылки к тому, что зарплаты и социальные выплаты для миллионов людей в южной Европе могут быть сокращены до притока средств из пакета помощи. Однако массовые протесты в Афинах настраивают экспертов скептически.

Российский экономический кризис с провалившимся пакетом финподдержки изменил политику государства, последствия которой ощущаются до сих пор. В разгар кризиса 1998 года, после того, как стал очевиден провал мер МВФ, в России рос страх внутренних волнений. Угольщики перекрывали Транссиб, а москвичи осаждали банки. Действовавший президент Борис Ельцин был вынужден принять поспешное политическое решение: он объявил своим преемником выходца из ФСБ, тогда малоизвестного Владимира Путина, напоминает газета.

BFM.ru по материалам The New York Times