Сколько в стране исторических деревянных зданий, точно не скажет, наверное, никто. Много. Точнее, пока еще много, но становится все меньше с пугающей быстротой.

Конечно, судьбами строений, подпадающих под действие Конвенции об охране всемирного наследия, занимаются многие, и их шансы на выживание максимально велики.

«Критериев конвенции в общей сложности десять, и они все связаны с вехами развития человеческого гения, творческой и культурной мысли, тем, как тот или иной объект отражает конкретную историческую эпоху. Каждое такое здание является своеобразной квинтэссенцией визуального выражения своего времени и места через замысел автора. Впрочем, вопреки расхожему мнению, подобные постройки далеко не всегда поражают воображение, отличаются изысканностью и необычностью, как, например, легенда деревянного зодчества Кижи. В ряде случаев это вполне могут быть и хозяйственные постройки, позволяющие лучше понять быт и повседневную жизнь людей прошлого. Хорошим примером такого подхода является организация сборного музея деревянной архитектуры под открытыми небом в Великом Новгороде», — поясняет партнер архитектурного бюро Syntaxis Александр Стариков.

Но если даже у наших объектов культурного наследия (ОКН) не всегда есть гарантии (сколько умирающих зданий по всей стране украшает табличка «Объект охраняется…»), то что говорить об обычных деревянных постройках прошлого, которым крайне тяжело сражаться за свое будущее по целому ряду причин... И даже если дело доходит до реставрации, то, как подчеркивает Александр Стариков, каждый раз это свой набор проблем, свой лабиринт с никому не известным заранее выходом.

Александр Стариков партнер архитектурного бюро Syntaxis «Сложность как подготовительной работы, так и непосредственно реализации таких проектов заключается, в частности, в том, что выбираемый метод реставрации очень сильно зависит от контекста и авторской концепции мастерской-подрядчика. Каждый случай уникален, и нет одного правильного решения для всех объектов, как и единой технологии реставрации. Кроме того, профессиональные реставраторы часто обладают собственными ноу-хау, узнаваемым почерком. По факту решение таких задач во многом максимально близко к работе художника и созданию произведения искусства, а не утилитарной деятельности. Огромную роль играет исполнитель реставрационных работ, его непосредственный контакт с научным сообществом в вопросах определения предмета охраны, выбора методов консервации, изучения источников. Кроме того, еще есть и такое понятие, как «раскрытие». Это особый и крайне важный этап реставрации, когда объект аккуратно освобождается от более поздних наслоений для извлечения наружу аутентичного авторского слоя. Самое интересное, что более поздние наслоения в виде пристроек могут представлять самостоятельную культурную ценность. Все эти слои должны четко описываться и фиксироваться, прежде чем принимается решение, как с ними поступить. Это истории не про скорость, инвестиционную отдачу или маржу, а про вдумчивую работу, часто с оперативными паузами и максимальной осмысленностью каждого действия. Строительство здесь соприкасается с академическим подходом максимально близко».

Не имеющих однозначного ответа вопросов (от организационных и финансовых до технологических и кадровых) в деле реставрации и воссоздания деревянных памятников полно. Но кто и как может помочь в их решении?

Безусловно, член правления Ассоциации деревянного домостроения, генеральный директор компании «ДДМ-Строй» Вера Вавилова права: одно из преимуществ деревянных домов — ремонтопригодность. «Иногда есть возможность локально заменить подлежащий ремонту элемент дома (переруб, часть стены и так далее), а не демонтировать все строение целиком. Задекорировать новый участок всегда возможно так, что не будет видно никаких вмешательств в конструкцию. Естественно, как и в любом деле, обращаться необходимо к специалистам, которые предварительно сделают грамотный проект реконструкции, особенно если речь идет о замене силовых элементов. Но это необходимо всегда, независимо от материала постройки», — утверждает эксперт.

Однако подобное возможно лишь изредка, практически при идеальной сохранности объекта. К тому же, если вести работы с полным соблюдением исторической достоверности, то задача из непростой превращается в архисложную (вспомним хотя бы прозвучавший в прошлый раз рассказ о том, как при реставрации единственной сохранившейся в Поволжье деревянной «голландской» мельницы XVIII века горизонтальный вал длинной более девяти метров и диаметром более 850 миллиметров искали по всей стране).

Да и в большинстве случаев заменой пары бревен не обойтись — обычно речь идет о более масштабной реставрации, а порой и полном восстановлении утраченных зданий. Тут отличными помощниками являются современные технологии информационного моделирования, например Renga — одна из российских BIM-систем для комплексного проектирования.

Как подчеркнул в беседе с BFM.ru руководитель отдела маркетинга компании Renga Software Максим Шибанов, Renga не «заточена» специально на работу с деревом, но является наглядным примером того, на что способны ТИМ в работе с исторической недвижимостью. Достаточно сказать, что именно с помощью систем Renga и Pilot-BIM участники завершившегося в июне шестимесячного курса «BIM-менеджмент» воссоздали по архивным чертежам и фотографиям деревянные строения XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки, состоявшейся в 1896 году в Нижнем Новгороде.

Максим Шибанов руководитель отдела маркетинга компании Renga Software «BIM-система позволяет решать задачи деревянного домостроения (причем как из бруса, так и из бревен) в части создания цифровой информационной модели (ЦИМ). В ходе воссоздания нижегородской выставки ребята имели дело с объектами самой разной сложности — от небольших домиков до двух-трехэтажных павильонов серьезной площади, так что Renga, я думаю, со своей задачей справилась. В целом могу сказать, что деревянное домостроение (на взгляд ТИМ-специалиста) требует более детальной проработки объектов, потому что, как правило, это штучные конструкции и материалы. Конечно, это более трудоемко с точки зрения создания цифровой информационной модели, но это не значит, что это невозможно. Если мы говорим про существующее здание, которое физически есть и мы его видим, всегда можно воспользоваться либо лазерной рулеткой, дополненной взглядом самого архитектора, либо набирающим сейчас популярность лазерным сканированием (благодаря специальному инструменту мы получаем облако точек и на его основе создаем ЦИМ всего здания или его части). Если архитектор или проектировщик располагает какими-то историческими чертежами, этого достаточно, чтобы в точности понять размеры и форму здания; в этом случае воссоздать какой-то отдельный элемент тоже не представляется сложным. Если же нам нужно воссоздать какой-то объект, но у нас нет чертежей или фотографий, и вообще ничего нет, то тут все зависит только от рук самого мастера. Если он грамотный архитектор, знает и понимает, что это в принципе за строение, значит, он сможет, основываясь на своих знаниях, воспроизвести его в BIM-системе».

С важной инициативой, принятие которой позволит хотя бы частично решить организационно-финансовые проблемы, недавно выступила Вологда — один из главных центров российского деревянного зодчества: согласно статистике, на территории города находится около 200 объектов культурного наследия, из них 112 — это объекты деревянного зодчества. Такими показателями среди российских городов могут похвастаться единицы.

Вопросами сохранения исторических объектов в Вологде предметно занялись лет пять назад, когда деревянные дома активно начали гореть. «Загорались раз в неделю, а иногда каждый день. Почему? Да все просто. Воссоздание, реставрация — это очень дорогое удовольствие. Поэтому предприниматель вместо того, чтобы вкладывать деньги, просто поджигает: можно говорить об этом откровенно и честно, хотя виновные лица, как правило, бывают не установлены. И на этом месте появляется новодел. Конечно, нас такое положение дел не устраивало», — с печалью вспоминает мэр Вологды Сергей Воропанов.

По его словам, искусные вологодские деревянные постройки — это фактически «вологодская нефть», один из очевидных козырей не только в туристическом соревновании с более мощными городами-конкурентами, но и в борьбе за сохранение своей идентичности и удержание собственного населения. Поэтому и появился в Вологде проект «Сохраняя будущее».

Сергей Воропанов мэр города Вологды «Все началось с одного мецената; именно мецената, а не инвестора, поскольку восстановление объекта деревянного зодчества — это, повторю, очень дорогое удовольствие. Заявив наш проект, мы посадили за стол переговоров всех заинтересованных градозащитников (а они отдельная головная боль для каждой администрации, некоторые вообще воспринимают их как городских сумасшедших), всех бизнесменов, вообще всех, кто заинтересован в восстановлении и сохранении деревянного культурного наследия. И вот на сегодняшний день семь объектов уже отреставрированы и сданы в эксплуатацию, 37 находятся в работе: где-то только идет проектирование, где-то уже ведутся сами работы. Мы создали программу приватизации такого объекта за один рубль (правда, стоимость земли все равно необходимо уплатить). За рубль ты получаешь здание и начинаешь с ним работать. 5,2 млн рублей мы истратили на проектную документацию, выставляем дома на торги. И уже сейчас можно подвести промежуточные итоги: 600 млн рублей бизнес вложил в восстановление наших объектов деревянного зодчества. Я разговаривал с одним из владельцев такого здания, спросил, сколько же стоит восстановление. Он сказал: после 100 млн рублей я перестал считать».

По словам Сергея Воропанова, у проекта «Сохраняя будущее» есть не только вологодские участники — стали приезжать интересанты из других городов. На туристической карте Вологды появляется все больше интересных объектов, и все больше желающих посмотреть на сохранившиеся дома английского и американского посольств (ведь в 1918 году Вологда на пять месяцев стала дипломатической столицей страны, куда 11 посольств и консульств были перемещены из Петрограда), на атмосферные цветочные не магазины даже, а скорее небольшие выставки-продажи, которые один из участников проекта создает вот уже в четвертом своем здании, на воздушную лестницу с остеклением, появившуюся в одном из домов и будто связавшую его прошлое с настоящим…

Неудивительно, что в некоторых отреставрированных домах появятся маленькие гостиницы. Уже открылись два музея, один из них — Музей бутылки: меценат-инвестор разместил в доме самую большую в стране личную коллекцию, насчитывающую более 150 экспонатов. Скоро состоится открытие Дома вологодского масла: «Это будет музей-выставка с коворкингом, совмещение одного нашего известного бренда — вологодского масла — со вторым известным брендом — деревянным зодчеством», — делится планами Сергей Воропанов.

В одном из объектов при реставрации нашли рельсы XVIII века, привезенные из Англии: они служили перекрытием между первым и вторым этажом, и по эмблеме установили английский завод, который работает до сих пор. Почему купец, который строил дом, использовал именно эти рельсы, хотя в России были свои заводы? В другом доме, когда снимали штукатурку, обнаружили, что стены оклеены газетами того времени: реставраторы частично сохранили их под стеклом. Чем жил город в ту далекую эпоху, что беспокоило людей, какая ситуация складывалась в стране? В третьем доме в ходе работ открылись уникальные фрески, за что реставраторы назвали объект «Вологодские Помпеи». Кто автор фресок и откуда они взялись на вологодской земле? Что ни здание — то загадка, исторический казус, новая краска, казалось бы, неплохо изученного прошлого.

Безусловно, не все в этом прошлом выглядит столь романтичным. Например, рассуждения Сергея Воропанова о необходимости сохранять не только отдельные дома, но и целые деревянные кварталы, натыкаются на проблему советских деревянных бараков (такие встречаются во многих российских городах).

«Комитет по охране объектов культурного наследия относит эту застройку к категории градоформирующих объектов. И большая проблема, что делать с этими бараками, как их приспособить, как найти для них инвестора, особенно если учесть, что застройка выходит за пределы центральной части города? Здесь, конечно, понимания с комитетом у нас нет, но мы вынуждены подчиняться закону. Эти объекты сейчас, можно сказать, в неком запустении, и я думаю, что в любом городе такая же ситуация. Поэтому везде нужны компромиссы, нужен здравый смысл. Руководствуясь в первую очередь здравым смыслом, необходимо сохранять объекты культурного наследия, но не останавливать прогресс, не останавливать развитие наших городов», — считает глава Вологды.

Насчет привлечения инвесторов: тут в Вологде придумали нечто особенное. Сергей Воропанов пообещал, что каждого, кто восстановит четыре и более объекта деревянного зодчества, он лично представит к высшей городской награде — званию «Почетный гражданин города Вологды». «Люди, которые вкладывают душу, вкладывают средства, вкладывают все свое время в восстановление этих домов, достойны народного признания и уважения наших горожан. Потому что если бы мы не занялись этим проектом, то я думаю, буквально прошло бы пять-семь лет, и у нас бы, возможно, не осталось ни одного деревянного здания», — объясняет свою позицию Сергей Воропанов. Пока такого звания не получил никто, но соревнование уже развернулось: нематериальный стимул оказался для предпринимателей ничуть не менее важным, чем экономический.

На протяжении последних лет Вологда неустанно призывает начать решать вопрос сохранения деревянных исторических зданий на федеральном уровне. По словам Сергея Воропанова, «когда-то я попытался объединить мэров нескольких городов. Но, к сожалению, мэры поменялись, инициатива эта потухла».

Сергей Воропанов мэр города Вологды «Сейчас я вновь поднимаю тему. Мы ведем переговоры, в том числе с Минэкономразвития, о создании отдельной федеральной программы. В основном, конечно, речь идет о северных городах: их не так много, но они есть, и, я считаю, обязаны сохранить свою идентичность, свою культуру. Без помощи Минкульта и Минэкономразвития нам здесь не обойтись. Это должно быть, по моему мнению, отдельное управление, отдельное туристическое направление, а главное, отдельная федеральная программа — пусть, может быть, не такая дорогостоящая, но, по крайней мере, устанавливающая правила игры. Чтобы можно было обмениваться лучшими практиками, опыт Вологды применять в других городах, ну и, соответственно, чтобы мы тоже что-то где-то подсмотрели. То есть нужен кто-то, кто нас объединит: страна у нас большая, нюансов очень много, и программа позволила бы нам концентрироваться на данном вопросе».

Пока официального министерского ответа нет, однако на масштабном форуме «РЕБУС. Экономика строительства в историческом центре» в Казани инициатива была озвучена и попала в список предложений, сформированных по результатам форума. Так что продолжение следует.