Москва считает президента Франции неуместным гостем на саммите БРИКС в ЮАР, эта позиция передана принимающей стороне, заявил в четверг замглавы МИД РФ Сергей Рябков.

В ходе недавнего визита в ЮАР глава МИД Франции Катрин Колонна заявила, что Макрон ждет приглашения от президента ЮАР на саммит БРИКС, который пройдет 22-24 августа. На что глава МИД ЮАР Наледи Пандор отреагировала в обтекаемых формулировках. Она не исключила, что такое приглашение Макрону будет таки направлено, но, мол, последнее слово за президентом ЮАР Сирилом Рамафосой. «Если бы это произошло, то стало бы нововведением в рамках нынешней модели участия в БРИКС, но это могло бы расширить глобальный охват форума БРИКС», — сказала Пандор.

Рамафоса на днях получит возможность обсудить все это с Макроном лично во время предстоящего в Париже «Саммита во имя нового глобального финансового пакта». Макрон был одним из главных вдохновителей данного мероприятия, которое призвано символизировать активизацию диалога между странами «Глобального Севера» и «Глобального Юга». Как известно, и на последнем саммите «Большой семерки» много говорилось о том, чтобы наладить такой диалог. Одной из его целей должно стать усиление международной изоляции России и разрушение ее связей со странами «Глобального Юга», которые в массе своей относятся нейтрально или даже благожелательно к России на фоне военного конфликта на Украине.

Сама идея, что БРИКС не должен замыкаться в себе, а расширять внешние связи, не нова. Впервые соответствующая концепция создания формата «БРИКС плюс» была сформулирована хозяевами саммита в Китае в 2017 году. Уже тогда китайские дипломаты обсуждали и в Брюсселе возможность представителя Евросоюза или отдельных его членов принимать участие в том числе в саммитах БРИКС.

Тогда Пекин пригласил поучаствовать в саммите пятерки лидеров Египта, Мексики, Экваториальной Гвинеи, Таиланда и Таджикистана, а также президента Африканского Союза. Пока Китай не отреагировал на нынешнюю инициативу Макрона, однако можно предположить, что возражать против его присутствия в ЮАР в столь же резких выражениях, с какими выступил замглавы российского МИД Рябков, китайцы не станут. Поскольку это будет прямо противоречить ими же высказанной ранее концепции создания формата «БРИКС плюс».

Заявление Рябкова действительно прозвучало резко. В частности, он сказал: «Принимающая сторона решает, кого принимать, в каком формате. Но не менее существенно, что приглашению должны предшествовать консультации в кругу всех участников БРИКС». Но означает ли это, что у Москвы есть право вето в данном случае? Притом что понятно, что Макрон если приедет на саммит, то попытается полностью перекроить его повестку, пытаясь добиться осуждения российских действий в отношении Украины.

Это становится еще одной дипломатической проблемой для Москвы, вдобавок к выданному Международным уголовным судом ордеру на арест российского президента, которую еще предстоит до конца урегулировать с южноафриканскими властями, чтобы Путин мог беспрепятственно лично отправиться в ЮАР.

Недавно президент Франции и канцлер Германии Олаф Шольц почти одновременно выступили с заявлениями о том, что они хотели бы поддерживать с Россией диалог, в том числе на высшем уровне. На что пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков отреагировал, что никаких предложений от европейских политиков на сей счет не поступало, хотя Путин и готов к любым контактам для обсуждения вариантов решения украинской проблемы.

Макрон в последний раз говорил в конце мая о важности диалога с российскими властями для урегулирования этого конфликта, подчеркнув необходимость выстраивать отношения с Москвой на максимально мирных условиях. Правда, буквально через день он же заявил, что у него пока нет тем для полезного разговора с Путиным. Ну раз нет, то и разговаривать не о чем в том же Йоханнесбурге.

Однако теперь, если Претория не прислушается к высказанным фактически требованиям Москвы, то перед Кремлем встанет еще одна проблема. Как реагировать, если другие страны БРИКС, не только ЮАР, но и Китай и Индия, поддержат идею расширения международных контактов организации, в том числе в формате участия других мировых лидеров в ее мероприятиях? Обычно в дипломатии принято делать резкие заявления, во-первых, тогда, когда дальнейшие собственные действия уже просчитаны на случай разных вариантов ответов, во-вторых, если есть довольно высокая уверенность, что к твоим требованиям прислушаются.