Президент Чехии Петр Павел призвал к пристальному наблюдению спецслужб европейских стран за гражданами России, которые уехали на Запад из-за несогласия с политикой страны. В качестве примера он привел ограничительные меры США по отношению к японцам в годы Второй мировой войны. «Мне может быть жаль этих людей, но в то же время, если мы оглянемся назад, во времена, когда началась Вторая мировая война, тогда все японское население, проживающее в Соединенных Штатах, также находилось под строгим режимом наблюдения. Это просто цена войны», — дословно сказал политик. Как относиться к его словам?

Исторический пример, который упомянул президент Чехии, рассуждая о том, как надо относиться теперь к русским, по современным нормам европейской политкорректности считается абсолютно недопустимым по отношению к представителям любой нации. Кроме разве что именно русских, по отношению к которым пределы дозволенного после начала конфликта на Украине существенно раздвинулись. Японское население, проживавшее в США, к мерам против которого апеллировал в качестве примера чешский президент, не просто находилось «под строгим режимом наблюдения». Оно фактически было интернировано после атаки Японии на американскую базу ВМС в Перл-Харборе на Гавайях и вступления США в войну в декабре 1941 года.

Речь примерно о 120 тысячах японцев по национальности, две трети которых на тот момент были полноправными гражданами США, рожденными и выросшими в Америке. Ко всем ним администрация президента Рузвельта применила равные ограничительные меры, строго по принципу национальности. Всем им было предписано покинуть свои дома в кратчайшие сроки, оставив там все имущество. Их поместили в специально созданные лагеря для перемещенных лиц в нескольких штатах в центре страны, притом что местные власти категорически не хотели их принимать, настаивая, что их территории должны оставаться территорией белых людей. К примеру, генпрокурор штата Айдахо Берт Миллер настаивал: «Все японцы должны быть помещены в концлагеря до конца войны».

ФБР и так уже до этого пристально следило за гражданами японского происхождения с 1930-х годов. А после атаки на Перл-Харбор было арестовано около трех тысяч человек, обвиненных в шпионаже, половина из них были японцами по национальности.

Условия жизни интернированных в плохо оборудованных бараках, конечно, отличались от жизни в концлагере. Скорее это походило на колонии-поселения, где дозволялось иметь собственные школы, рынки, выпускать свои газеты. В 1943 году военная администрация по переселению решила провести тест на лояльность среди интернированных, в ходе которого от них требовали публично отречься от японского императора и подтвердить готовность воевать за США, если потребуется. Около 8,5 тысячи ответили отрицательно на оба вопроса, в основном в знак протеста. Их тогда отделили от семей, отправив в «центр для релокантов» в пустыню Калифорнии. Вернуться всем домой позволили только в 1944 году. Позже, уже в 1980-х, власти США принесли официальные извинения жертвам интернирования, а выжившим заключенным этих лагерей с 1948 года выплачивали компенсацию.

В Европе многие политики придерживаются той же линии, которую обозначил президент Чехии. Он призывает не воспринимать действия на Украине как только конфликт Путина, он призывает воспринимать это как конфликт России, поскольку ее президент опирается на поддержку своих граждан. Павел и другие сторонники такой линии не считают необходимым выделять как-то особо «хороших русских», даже тех, которые уехали из России в знак протеста или несогласия с политикой властей. То есть речь идет именно об ограничительных мерах по принципу гражданства.

Казалось бы, даже столь жестким выражениям президента небольшой европейской страны, который имеет чисто символические полномочия и не определяет политику собственного государства, не стоит придавать большого значения. Это не совсем так. Европейская политика во многом формируется на основе ведущегося в разных странах открытого и плюралистичного политического дискурса, в ходе которого высказываются самые разные идеи. Кажущиеся поначалу маргинальными, они со временем вполне могут стать выражением мейнстрима, учитывая, что политическая эскалация отношений между Россией и ЕС идет неуклонно по нарастающей начиная с прошлой весны. Поначалу политики таких небольших восточноевропейских стран, как Чехия или страны Балтии, высказывали идеи, казавшиеся другим странам ЕС слишком радикальными. Однако затем и они были претворены в жизнь. Подобная риторика, по сути, раздвигает границы допустимого.

Именно Чехия в свое время стала инициатором дипломатической практики, согласно которой численность посольства России в той или иной стране не должна превышать численность посольства данной страны в самой России. Это привело практически к блокировке дипломатических и консульских отношений между Прагой и Москвой. Позже с аналогичными мерами выступили целый ряд других стран Европы.

Именно Чехия наряду с Польшей стала инициатором политики отказа в выдаче любых виз гражданам России и Белоруссии, за небольшим исключением виз гуманитарных. После начала СВО Чехия выслала студентов из России, обучавшихся в тамошних вузах, десятки людей, годами живших там на ПМЖ, получили отказ в продлении статуса. Недавно чешские банки по собственной инициативе стали закрывать счета россиянам и белорусам, проживающим в стране на долговременной основе.

Из последних инициатив МИД Чехии — предложение запретить (ссылка ведет на заблокированный в РФ ресурс) получать чешскую визу или вид на жительство лицам с двумя и более гражданствами, если одно из них российское или белорусское. Этот креатив выходит еще дальше за рамки сложившихся международных практик. Очевидно, следующим этапом может стать требование на анализ крови с целью выявления процента русскости. А то, что такой человек с превышением по норме «русских лейкоцитов, эритроцитов и тромбоцитов» может даже преследоваться в России по политическим мотивам, не будет иметь никакого значения. Тоже скажут, что это цена конфликта на Украине.