Центральный районный суд Симферополя вынес приговор по третьему делу бывшему заместителю директора ФСИН Олега Коршунова. Он был приговорен в 16 годам заключения за хищение 94 млн рублей, которые, как считает следствие, имели место при строительстве СИЗО в Симферополе. Двое других фигурантов, экс-директор ФГУП СУ-23 Валерий Каклюгин и предприниматель Андрей Угланов, получили семь лет и 3,5 года заключения соответственно. При этом последний уже фактически отбыл назначенный ему срок и в колонию не отправился.

Наказание Олегу Коршунову, недавно отметившему в СИЗО 60-летний юбилей, было назначено по совокупности с предыдущим приговором суда. В марте 2020 года он был осужден Замоскворецким судом Москвы на девять лет заключения за растрату на сумму около 158 млн рублей, выделенных на закупку сахара и бензина для нужд тюремного ведомства. При этом суд оправдал Коршунова по обвинению в получении взятки.

Свой первый срок в семь лет лишения свободы он получил в июле 2019 года по приговору Гагаринского суда Москвы за хищение 263 млн рублей при реализации госконтракта по пошиву обуви.

Как и по первым двум делам, Коршунов в рамках третьего дела был признан виновным в мошенничестве в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Как и ранее, свою вину он отрицал.

Недостроенное СИЗО

В последнем его деле речь шла о хищении бюджетных средств, выделенных на строительство СИЗО в Симферополе на 366 мест, которое должны были возвести к 2016 году. Однако, по версии следствия, стройку не удалось завершить в срок, поскольку 94 млн рублей были украдены.

Стоит отметить, что в декабре 2021 года Центральный районный суд Симферополя приговорил к 4,5 года лишения свободы гендиректора занимавшейся строительством СИЗО субподрядной организации ООО «Юнистрой» Майю Гагуа. Ее дело суд рассмотрел в особом порядке в связи с признанием вины.

Что же касается Олега Коршунова, он вину ни в ходе следствия, ни в ходе судебного процесса не признавал. Как утверждает его адвокат Сергей Старовойтов, в деле отсутствует состав преступления, какой-либо ущерб, а никаких хищений при строительстве не было.

По словам защитника, компанию «Юнистрой» на первоначальном этапе привлекли к строительству изолятора вообще без авансовых платежей, оплата же разных этапов работ производилась с задержкой, как это часто бывает в строительном бизнесе. Однако само СИЗО, хоть и с нарушением сроков, было достроено и введено в эксплуатацию в 2022 году.

В то же время местные СМИ летом 2022 года сообщали, что из трех строящихся корпусов изолятора к началу 2022 года был сдан только один, и заключенных туда так и не перевели.

Две экспертизы

Адвокат отметил, что следствие не затруднило себя проведением по делу полноценной экспертизы, положив в основу обвинения поверхностное исследование строительно-сметной документации. Из него следовало, что согласно так называемым справкам КС (документ о стоимости выполненных работ и затрат) заказчик не подписал акты сдачи-приемки выполненных работ на 94 млн рублей. Именно на этом основании следствие и пришло к выводу, что бюджетные деньги были похищены.

По словам Старовойтова, суд не принял во внимание результаты другой судебно-экономической экспертизы, которую в 2018 году назначил арбитражный суд в рамках спора между ФГУП СУ-34 (СУ-23 слился с ним летом 2016 года) и ООО «Юнистрой». Тогда экспертиза, которую делали не только по документам, но и с выездом на место, сочла, что контролировавшее стройку и отчитывавшееся перед ФСИН строительное управление осталось должно компании «Юнистрой» 20 млн рублей при реализации госконтракта. Суд обязал выплатить ей эту сумму, и СУ-34 не стало оспаривать решение суда.

Однако в рамках процесса в Симферопольском суде проводивших это исследование экспертов хоть и вызвали для допроса, однако суд фактически не принял никаких мер для этого, и они не явились.

Дело с третьей попытки

Первоначально Следственный комитет России пытался инкриминировать Олегу Коршунову более тяжкую статью — «получение взятки» (ст. 290 УК РФ) в виде отката в сумме 18 млн рублей от гендиректора «Юнистрой» Гагуа за получение госконтракта на строительство СИЗО. Однако показания Андрея Угланова, который фактически свел Майю Гагуа с Валерием Каклюгиным (последний знал Олега Коршунова), не подтвердились.

Каклюгин наотрез отрицал получение от Угланова каких-либо денег для заместителя директора ФСИН. Тогда СК возбудил в отношении Коршунова дело о злоупотреблении полномочиями (ст. 285 УК РФ) при строительстве СИЗО. Однако обвинение по этой статье ему так и не предъявили, а дело в итоге транспортировалось в хищение путем мошенничества (ст. 159 УК РФ).

В ходе судебного процесса Валерий Каклюгин и Андрей Угланов находились под домашним арестом. Первый, получив срок в семь лет колонии, был взят под стражу в зале суда. Второму удалось избежать этого, благодаря тому, что он ранее провел около двух лет в СИЗО, где день нахождения приравнивается к полутора дням в колонии общего режима, а день под домашним арестом — к половине дня в колонии. Таким образом, на момент вынесения приговора Угланов уже отбыл назначенное ему наказание.

Назначая ему срок, суд учел его сотрудничество со следствием, хотя в ходе процесса Угланов отказался от своих показаний, которые дал, будучи под стражей.

Тюремная арифметика и неизлечимая болезнь

Адвокаты Олега Коршунова намерены обжаловать приговор в Верховном суде Крыма. При этом, по словам Сергея Старовойтова, защита не согласна не только с обвинительным исходом дела, но и с тем, как суд зачел его подзащитному время нахождения в СИЗО. Он отметил, что за все эти годы, начиная со своего ареста в сентябре 2017 года, Олег Коршунов провел в колонии всего два месяца и к настоящему времени уже отсидел больше восьми лет, то есть половину из назначенного срока. Он может претендовать на условно-досрочное освобождение. Однако суд зачел ему меньший срок нахождения в изоляторе.

Кроме того, защита с осени 2021 года добивается освобождения Коршунова от отбытия наказания в связи с тяжелым заболеванием — миастенией. Ранее Лефортовский суд Москвы и Центральный районный суд Калининграда отклонили соответствующие ходатайства защиты. В конце февраля документы по данному вопросу затребовал Верховный суд России.