Если мы вообще намерены продолжать получать от государства хоть какую-то пенсию при сохранении тренда на увеличение средней продолжительности жизни и снижения рождаемости, надо готовиться к тому, что понятие «пенсионный возраст» в обозримом будущем исчезнет вовсе, а на старость придется зарабатывать в основном собственными силами.

На фоне многодневных массовых протестов против пенсионной реформы и общенациональной забастовки во Франции, где дело доходило даже до поджогов мэрии немаленького города Бордо, Росстат радостно сообщил, что ожидаемая продолжительность жизни в России по итогам 2022 года выросла сразу на 2,66 года: до 72,76 года против 70,1 года в 2021-м. Такого прироста за год у нас не было с начала 1990-х годов. Причем случился он после двухлетнего спада на фоне пандемии COVID-19, когда в 2020 году ожидаемая продолжительность жизни упала на 1,8 года, а потом в 2021 году — еще на 1,4 года.

Эти новости — две стороны одной медали. Ожидаемая продолжительность жизни — показатель того, сколько лет могут в среднем прожить мужчины и женщины, рожденные в каждом конкретном году. Постепенное повышение пенсионного возраста, ставшее общим мировым трендом, — реакция на то, что люди живут дольше, трудоспособного и реально работающего населения по отношению к пенсионерам становится меньше, а государственные пенсии платятся по солидарному принципу. То есть работающие отчисляют деньги не на свои пенсии, а на пенсии нынешних пенсионеров.

Во Франции президент Эммануэль Макрон, у которого все равно второй и последний срок, а потому не надо заботиться о личном рейтинге, «всего лишь», вопреки сопротивлению большинства французов и даже парламента, продавил постепенное повышение пенсионного возраста для женщин и мужчин с 62 до 64 лет к 2030 году. Точно такое же повышение с 62 до 64 лет, правда, без массовых протестов планируется в Швеции. При этом уже сейчас только в Словении на пенсию выходят в 60. Почти везде в Европе пенсионный возраст уже выше, чем будет во Франции. Например, в Бельгии и Германии он составляет 65 лет, но к 2031 году увеличится до 67. В Испании и Нидерландах — 66 лет, в Италии — 67, и власти задумываются о его увеличении до 70.

В нынешнем виде государственные пенсии появились всего-то 130 с небольшим лет назад. Их в 1889 году ввел германский канцлер Отто фон Бисмарк, который первым придумал проводить ежегодные осмотры пожилых людей на предмет трудоспособности. Но потом рассудил, что к 70 годам (первый в мире пенсионный возраст был выше, чем где бы то ни было в мире сейчас) люди уже не могут работать, и постановил выплачивать им в качестве пенсии 10% средней зарплаты. Самому Бисмарку в тот момент было 74, а в отставку он подал в 75.

Главная причина, по которой государствам с разным уровнем жизни и разным политическим строем приходится поднимать пенсионный возраст, — банальная нехватка денег на пенсии из-за увеличения количества пенсионеров при гораздо меньшем росте или даже уменьшении численности трудоспособного населения. При этом во многих странах мира государственные пенсии платятся не только по возрасту, но и по медицинским или социальным причинам: сиротам, по причине утраты трудоспособности из-за инвалидности, представителям вредных профессий, которые вынуждены заканчивать профессиональную карьеру в более молодом возрасте.

Пенсии везде существенно ниже зарплат. Конечно, считается, что пожилым людям нужно меньше денег, чем молодым или зрелым, — уменьшается количество потребностей. Но, за исключением богатых, практически для всех остальных выход на пенсию везде означает существенное снижение доходов и уровня жизни.

У пенсионной проблемы, напрямую связанной с демографией (а силой любых государственных мер регулировать рождаемость в обе стороны не получалось пока ни у одной страны мира), есть только два принципиальных решения. Постепенно вводить для каждого человека безусловный (базовый) пожизненный доход, просчитывая динамику изменения численности населения, и предлагать людям разнообразные финансовые инструменты для долгосрочных накоплений на будущую старость. Но в случае базового дохода кроме наличия финансовых возможностей государствам придется решать, что делать, например, с мигрантами. А в случае с инструментами длинных накоплений — убедить людей доверять государству. Например, в России с учетом того, как власти обращались с пенсионными накоплениями и как менялась сама страна, сделать это будет очень непросто.

В любом случае ныне работающим и особенно только начинающим карьеру во всем мире надо готовиться к тому, что для них личный пенсионный возраст будет зависеть исключительно от их здоровья и возможности найти работу. И что пенсии постепенно, но неотвратимо превращаются в игру «Сделай сам» с неясным результатом.