Обновлено в 13:33

Умер новосибирский физик-лазерщик Дмитрий Колкер, который в пятницу, 1 июля, был арестован и этапирован в Москву по делу о госизмене. О смерти ученого утром 3 июля сообщили его дочь и сын. Родственникам пришла телеграмма, согласно которой 2 июля Дмитрий Колкер умер в больнице, куда его доставили из СИЗО «Лефортово».

Коллеги Дмитрия Колкера сказали Business FM, что родственники ученого попросили их ничего не комментировать. Дети решили предать дело огласке, о чем написали в соцсетях.

54-летнего ученого силовики забрали прямо из больницы. У него была последняя стадия рака поджелудочной железы. По словам его сына Максима, отца «обвинили в том, что он предоставил Китайской Народной Республике данные, содержащие государственную тайну».

Адвокат ученого Александр Федулов рассказал Business FM, что его к подзащитному не пустили. «Да, меня не пустили к нему в «Лефортово», следователь сказал, что такого у него дела нет, и увидеться нам не удалось», — отметил он.

Согласно постановлению правительства от 2011 года, злокачественные новообразования входят в список заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. Дмитрия Колкера отправили в московское СИЗО «Лефортово», несмотря на то, что он питался через гастростому. При этом, как сообщили ТАСС в управлении регионального судебного департамента, он должен был остаться под стражей до 29 августа.

Решение об аресте ученого 30 июня принял Советский районный суд Новосибирска. Статья 275, по которой обвинялся физик, предусматривает лишение свободы от 12 до 20 лет. По уточненной информации вуза, исследований в рамках закрытой тематики ученый в НГУ не проводил.

Комментирует член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека и член ОНК Москвы Ева Меркачева:

Ева Меркачёва правозащитник «Есть постановление правительства № 3, в котором есть перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. Но как все происходит? На момент, когда избирают меру пресечения, родные, сам человек, если может говорить, сообщают о том, что есть такая-то болезнь. Но что говорит судья? Судья говорит, что должна быть специальная медицинская комиссия, которая должна предоставить документ, что действительно у него есть заболевание, препятствующее именно содержанию под стражей, то есть должна быть пройдена вся процедура. Что это означает? Что сначала нужно комиссию собрать, потом эта комиссия должна вынести решение, и уже это решение попадает в суд — это все время. То есть справки о том, что у человека рак четвертой степени недостаточно. Конечно, судья мог бы просто не избирать самую жесткую меру пресечения, исходя из того, что он видит, что человек больной, он видит не решение этой комиссии, а просто медицинские документы. Если человек уже в СИЗО, эта процедура может занять не меньше трех месяцев, очень редко, когда она проходит за две-три недели, очень редко. Обычно же, когда человек все это проходит и, наконец, суд его освобождает, он уже умирает дома в течение нескольких дней. Могу сказать, что как раз история с «Лефортово» это подтверждает, было два ученых, которые обвинены в госизмене, которые умерли дома после того, как их суд освободил. С Колкером поступили просто чудовищно. Расследование не завершено, я так подозреваю, что оно в принципе было только начато. Конечно же, даже человек находясь под домашним арестом может давать показания, в больницу следователь приезжает опрашивать его. Хотя если он в тяжелом состоянии, можно подвергнуть сомнению его показания. Представьте, что он может наговорить, если он под тяжелыми барбитуратами, как сейчас уверяют родственники Колкера. Должен быть в уме и в твердой памяти, что называется. Понимаете, он должен понимать, что он говорит, ведь от его показаний зависит не только его судьба, а судьба, может быть, многих-многих людей».

Колкера отправили в Москву, как пишет новосибирское интернет-издание «Родные берега» со ссылкой на юристов, поскольку дела о госизмене и передаче секретной информации расследуются центральным аппаратом ФСБ России, а не местными контрразведчиками.

Если следственные действия связаны с гостайной, то они не могут проводиться в неприспособленном больничном помещении, и без разрешения врача Колкера вряд ли бы этапировали в столицу, говорит адвокат Игорь Маркелов:

Игорь Маркелов адвокат «Не все следственные действия можно проводить на выезде, в больницах и так далее, тем более что если речь идет о преступлении, связанном с разглашением государственной тайны и так далее. То есть как в месте по сути дела общего доступа можно соблюсти все, что связано с необходимостью охраны этой тайны? То есть как минимум это должно быть какое-нибудь соответствующее помещение. Если человек находится в каком-то болезненном состоянии, приглашают врача на освидетельствование. Я думаю, что врач из больницы вряд ли бы человека отпустил, которого по медицинским показаниям нельзя перевозить. То есть могли ли они проводить с ним следственные действия, я думаю, что на месте виднее. Я думаю, что у врача все равно спрашивали разрешение, и врач наверняка, если его стали перевозить, разрешил, потому что вряд ли сотрудники правоохранительных органов стали бы перевозить человека, когда врач им сказал, что это угрожает жизни и вся ответственность будет лежать на вас».

Буквально через день после ареста Колкера, стало известно о задержании еще одного новосибирского ученого — 75-летнего Анатолия Маслова из Института теоретической и прикладной механики РАН. Его арестовали за дня дня до Колкера, тоже по подозрению в «госизмене» и прямо из зала суда спецрейсом этапировали в Москву. Коллеги ученого рассказали СМИ, что Анатолий Маслов работал с учеными из Китая, США и Германии. По словам источника ТАСС, близкого к следствию, Маслов мог передать секретную информацию, связанную с гиперзвуком.