Активы «Русагро» и ее основных акционеров на 22 млрд рублей арестованы. Под обеспечительные меры попало все имущество владельца агрохолдинга Вадима Мошковича, экс-гендиректора компании Максима Басова и часть активов самого холдинга, следует из определения Арбитражного суда Саратовской области. Арест произведен в рамках дела о банкротстве фирмы «Волжский терминал», которое прошло в 2019 году.

«Волжский терминал» был запущен в 2014 году в составе масложирового холдинга «Солнечные продукты» в Саратовской области. Комплекс включал в себя маслоэкстракционный завод, речной терминал и элеватор. В 2018 году права требования к холдингу по кредитам Россельхозбанка в размере почти 35 млрд рублей выкупила «Русагро», после чего инициировала банкротство компании.

Спустя два года агрохолдинг приобрел имущественный комплекс «Волжского терминала» за 11,5 млрд рублей. Однако конкурсный управляющий предприятия Иван Басков и один из его кредиторов «Синко трейд» потребовали суд привлечь агрохолдинг и его совладельцев Вадима Мошковича и Максима Басова к субсидиарной ответственности.

По словам представителя «Синко», после покупки терминала «Русагро» не выплатила за него кредитору более 200 млн рублей задолженности. Суд удовлетворил ходатайство истцов и арестовал активы агрохолдинга и его акционеров на 22 млрд рублей. Владельцы компании выразили недоумение размером наложенных обеспечительных мер, так как сумма долга в десятки раз меньше суммы ареста. Компания рассказала, что уже сообщила суду о злоупотреблениях.

«Русагро» — один из крупнейших агрохолдингов, который помимо масложирового бизнеса занимается производством сахара, маргарина, свинины и молочных продуктов. Выручка группы по итогам девяти месяцев 2021 года выросла на 45% и превысила 157 млрд рублей.

Как арест активов «Русагро» повлияет на деятельность компании? Комментирует исполнительный директор VSK group Максим Тищенко.

Максим Тищенко исполнительный директор VSK group «Вполне вероятно, что каким-либо образом «Русагро» могло поспособствовать тому, чтобы терминал стал банкротом, и я так понимаю, что финансовый конкурсный управляющий это все прекрасно видит и понимает. Возможно, так ситуация может развернуться не очень положительным образом для «Русагро». Однако нужно говорить о том, что, скорее всего, в ходе судебного разбирательства либо будет отказано, либо будут, возможно, какие-то иные меры применены. Потому что мы же понимаем, что, если компания сама начала процедуру банкротства этого терминала, явно есть какие-то финансовые неоплаты, которые это повлекли. Что касается самой «Русагро», то на операционной деятельности это как-то сильно не скажется. Даже если у тебя арестуют имущество, это не значит, что ты не имеешь права этим имуществом пользоваться. Пока не закончено судебное разбирательство, пока не будет признано, что они действительно обязаны выплатить вот эти 20 с чем-то млрд рублей, и пока они не будут признаны виновными и привлечены к субсидиарной ответственности, до этого момента можно спокойно работать, ни о чем особо не думать. Здесь нужно говорить в большей степени о репутационных рисках. Могут дрогнуть поставщики, могут дрогнуть покупатели, эти репутационные риски потянут за собой цепочку в том числе и финансовых потерь компании. Потенциальные потребители начнут открытым текстом прогибать «Русагро» для более выгодных для себя условий, понимая, что компания уже одной ногой в эту историю попала. Мы не будем говорить, что это будут какие-то миллиарды рублей или даже миллиард, но это все равно будет достаточно существенный удар по финансовому бюджету компании».

«Русагро» не первый раз приобретает задолженности компаний, инициирует их банкротства, а затем покупает часть активов бизнеса. В апреле 2017 года структуре таким образом перешли несколько заводов крупного отечественного агрохолдинга «Разгуляй» после запуска банкротства группы.