В России стартовала очередная перепись населения, которая продлится месяц. По сути, в современном мире перепись населения — это редкое свидание государства с народом. Во время этого свидания чиновники пытаются хотя бы заочно познакомиться с теми, кого должны осчастливить своей мудрой и дальновидной экономической и социальной политикой.

Практически сразу после старта переписи Росстат завершил прием заявок на разработку новой методики определения бедных. Росстат решил усовершенствовать методы оценки финансового положения россиян, в частности многодетных семей и пожилых: при измерении доходов населения планируется учитывать активы разного рода и социальную помощь в натуральном виде.

Для этого статистическое ведомство разместило на портале госзакупок контракт на выполнение научно-исследовательской работы по теме «Разработка рекомендаций по совершенствованию программ и методов проведения выборочных наблюдений по социально-демографическим проблемам в целях развития системы статистических показателей, характеризующих финансовое положение и условия жизни различных целевых демографических групп населения». Сумма лота — 3,52 млн рублей. Срок завершения работ — середина декабря 2021 года.

Российские чиновники всех уровней действительно очень плохо знают, кто живет в стране, которой они управляют. Дело не только в том, что чиновники в крупных городах не ездят на общественном транспорте, не стоят в очередях в обычных продуктовых магазинах и не ходят на рынки. А в мелких — рассекают на казенных машинах по бездорожью и редко разговаривают с так называемыми простыми людьми.

В стране нет адекватных оценок численности трудоспособного населения и безработицы. Когда Росстат давал цифру официальной безработицы в 5%, опросы типа «Индекса Иванова», который придумал Сбербанк, всегда показывали минимум 10%. Оценки самозанятых в России колеблются в диапазоне от 12 миллионов до 30 миллионов человек. В разные годы разные опросы показывали, что около 15% россиян (разумеется, без учета несовершеннолетних) вообще не являются клиентами банков, то есть не проводят вообще никаких финансовых операций, включая оплату коммунальных услуг.

Если государство не знает, чем конкретно заняты десятки миллионов людей, есть ли у них какая-то хотя бы теневая работа, получают ли они какие-то хотя бы нелегальные доходы, крайне трудно определить реальные масштабы бедности.

Свой вклад в эту неразбериху вносит пандемия: удаленка, увольнения, разорение мелких компаний, рост количества фрилансеров, часть из которых не спешат регистрировать свою самозанятость.

Кроме того, при всей беззащитности персональных данных и объективно удобных сервисах госуслуг (тут российское государство молодец) в России крайне слабо налажен государственный учет актуальной информации о людях. Миллионы россиян живут не там, где зарегистрированы, причем иногда место регистрации, в том числе налоговой, и место жительства могут находиться в разных регионах.

При этом в России до сих пор в массовом сознании популярна точка зрения, что уклоняться от налогов хорошо и правильно. Люди в большинстве своем считают, что власть у нас, мягко говоря, не очень честная. Раз она нас обманывает, и мы ее при случае обманем. Поэтому многие стараются по возможности не афишировать свои доходы, полученные вне официального места работы.

Понятно, что перепись населения может не дать исчерпывающих ответов на все вопросы о демографическом, социальном и финансовом состоянии всех россиян. Но несколько улучшить качество государственной статистики и понимания на уровне федеральной власти, что происходит с народом, точно может. В самом общем смысле понятно, что численность россиян, очевидно, продолжает падать, и вряд ли этот тренд удастся переломить в ближайшие два десятилетия. Главная задача — хотя бы замедлить это вырождение.

По умолчанию принято считать, что пенсионеры в России — одна из самых бедных категорий населения. При этом во многих мелких населенных пунктах, где нет никакой работы, зачастую пенсионеры едва ли не единственные кормильцы семей.

О степени бедности населения могут свидетельствовать даже такие вроде бы не экономические события, как смертельные отравления дешевой паленой водкой: на самую недорогую и легальную денег у жертв не нашлось.

Чем больше достоверной информации о людях, об их реальных доходах и проблемах будет у государства, тем больше шансов, что оно начнет принимать более адекватные решения в сфере борьбы с бедностью. Например, устанавливать такие прожиточные минимумы на региональном и федеральном уровне, которые хотя бы как-то позволяли бы прожить на эти деньги.

На макроэкономическом уровне такие решения понятны: финансово поддерживать нетрудоспособных и обеспечивать возможности для достойной работы и зарплаты трудоспособным. Но этого недостаточно. Пока модные технологии больших данных не спасают. Вводить QR-коды на каждый чих государство научилось, а чем, как и на что на самом деле живут люди, толком не знает.