Эра правления Ангелы Меркель длиной в 16 лет завершается. В это воскресенье, 26 сентября, в Германии будут выбирать новый бундестаг. Для страны эти парламентские выборы будут юбилейными, двадцатыми, и во многом обещают быть историческими. Впервые за всю историю ФРГ в них не участвует действующий канцлер. Такого не было никогда. Страна действительно выбирает новый путь и вектор развития.

Возможно, поэтому последние опросы показали рекордное количество неопределившихся. 40% немцев до сих пор не знают, за какую партию будут голосовать. Почему — объясняет политолог из Берлина Алексей Юсупов:

Алексей Юсупов политолог из Берлина «Впервые в истории всей Германии в выборах не участвует действующий канцлер. Всегда во всех выборах в ФРГ одним из кандидатов, даже если последнее правительство разваливалось внутри парламента и были перевыборы, был канцлер. Сейчас первая ситуация, в которой выборы абсолютно открыты. У людей есть ощущение, что это принципиальный выбор, а не просто мандат доверия и не просто сигнал властям — «доволен» или «недоволен». Люди перестали голосовать по привычке. Доля тех людей, которые голосуют по привычке или под чувством привязанности или лояльности, особенно среди пожилого населения, находится на историческом минимуме. Чтобы партии, которая себя определяет через серьезность и консервативность, доверяло такое малое количество людей, — такого никогда не было. Кризис доверия христианских демократов, скорее всего, мобилизует людей идти на выборы, голосовать по почте».

А по почте в этом году в Германии уже проголосовало рекордное число избирателей. Красных конвертов оказалось настолько больше ожидаемого, что экстренно набирают волонтеров для подсчета голосов. Возможно, эти выборы станут первыми в стране, когда окончательные результаты не смогут объявить на следующий день.

Пока, согласно опросам, лидируют социал-демократы (СДПГ — 25%), сейчас они входят в коалицию с действующей партией ХДС, которая на втором месте. На третьем — «Зеленые», у них около 14%. Это значит, что, скорее всего, Германию ждет коалиция из трех партий — социал-демократов, «Зеленых» и свободных демократов. У власти будут либералы, а не консерваторы, как было последние 16 лет.

Что это значит для Германии и какой она будет после Меркель? Рассуждает депутат Европейского парламента Сергей Лагодинский.

Сергей Лагодинский депутат Европейского парламента «Не было лоббистов, инновационных стартапов, Вот у нас только что впервые был переформирован ведущий биржевой индекс DAX, в который вошли впервые большие немецкие стартапы, такие как Zalando. Я думаю, что за этими двумя партиями — и «Зелеными», и либералами — у стартапов появляется свой голос, свои какие-то лоббисты. Поэтому Siemens, например, и многие другие представители немецкой индустрии не против «зеленого компонента» в новом правительстве. Для экономики и для бизнеса всегда нужна ясность, когда, например, мы выходим из моторов на бензиновом или на дизельном топливе. То есть здесь тоже позиции «Зеленых» необязательно антибизнес и антиэкономические».

Если социал-демократы смогут сформировать коалицию, то будущим канцлером Германии станет нынешний министр финансов Олаф Шольц. Канцлеры от социал-демократов имеют традиционно хорошие отношения с Москвой. Последним был Герхард Шредер — тогда, да и сейчас, его связывают тесные отношения с Россией: он председатель совета директоров «Роснефти».

Но будут ли такие же отношения у его соратника по партии Шольца? Пока его риторику в адрес Москвы скорее можно назвать жесткой. Так, например, в августе в интервью Deutsche Welle Олаф Шольц призвал Евросоюз к разработке новой «восточной политики», заявил, что не потерпит насильственного передела границ в Европе и выступает за то, чтобы Россия и другие страны смирились с дальнейшей интеграцией Европы. А кандидат в канцлеры от партии «Зеленые» Анналена Бербок, которая, скорее всего, будет главным коалиционным партнером социал-демократов и Олафа Шольца, в минувший четверг — всего за несколько дней до выборов — обвинила Россию в манипуляции ценами на газ. Она заявила, что Россия намеренно сдерживает поставки газа в Европу, чтобы скорее запустить «Северный поток — 2».