«Мы посчитали, что металлурги нас (государство, бюджет) — извините за это слово — нахлобучили в части госкапвложений и гособоронзаказа примерно на 100 млрд рублей», — сказал первый вице-премьер Андрей Белоусов. В принципе, никакой сенсации в этих словах нет. Белоусов — главный сторонник «дирижизма» и прямого госрегулирования в российском правительстве, а металлургов он хотел «раскулачить» еще несколько лет назад.

Ассоциация предприятий черной металлургии «Русская сталь», куда входят все крупнейшие производители — Evraz, НЛМК, ММК, «Металлоинвест», «Мечел», ОМК, «Северсталь», — попросила власти не вводить дополнительное регулирование отрасли, написав письмо вице-премьеру Марату Хуснуллину. Причем датировано оно 24 мая, то есть еще до слов Белоусова. Металлурги доказывают, что цены на металлопрокат на российском рынке значительно ниже, чем для других стран.

Именно в чрезмерном завышении цен во время пандемии металлургов обвиняет правительство. Причем происходит это на фоне желания курирующего строительную отрасль в правительстве Марата Хуснуллина во что бы то ни стало продлить программу льготной ипотеки на жилье в новостройках, против чего возражал Банк России. Правительство считает, что рекордный для России годовой рост цен на жилье в 2020 году (на 19% в новостройках и на 9,2% на жилье в целом) произошел не из-за слишком доступных ипотечных кредитов, а из-за происков металлургов.

Ассоциация «Русская сталь» приводит данные, что по состоянию на апрель 2021 года цены на российский горячекатаный плоский прокат сохраняются ниже уровня Северной Европы на 28%, Турции — на 24%, США — на 50%, а на отечественный арматурный прокат — ниже уровня Северной Европы на 33% и США — на 42%.

Вообще, конечно, когда российское государство жалуется, что его кто-то «нахлобучил», сразу возникает вопрос: может, у федерального бюджета какие-то проблемы с деньгами? Оказывается, в отличие от экономики и населения, государство буквально купается в деньгах.

По данным сводной банковской статистики Банка России, по итогам апреля объем государственных средств, размещенных на рублевых счетах в банковской системе, достиг абсолютного исторического максимума. На 1 мая 2021 года сумма государственных средств на счетах в кредитных организациях составила невероятные 7,811 трлн рублей. Только за апрель она увеличилась на 889 млрд рублей, или 13%, а с начала года — более чем вдвое, на 3,914 трлн рублей. Впервые в истории России размер рублевой кубышки бюджета в банках практически догнал размер средств, накопленных в Фонде национального благосостояния. В ликвидной части ФНБ на 1 мая Минфин держал 116,4 млрд долларов, или 8,67 трлн рублей по текущему курсу. То есть никакую дыру в бюджете металлурги и близко не пробили.

Если уж обвинять металлургов в завышении внутренних цен вслед за ростом мировых, почему по такой логике постоянно не «нахлобучивают» государство те же нефтяники? Цена бензина в России растет независимо от конъюнктуры мировых цен. За последние 20 лет цена барреля нефти в мире колебалась в диапазоне примерно от 20 до 146 долларов. Причем при 146 долларах за баррель бензин в России стоит значительно дешевле, чем, например, при прошлогодних 40 или нынешних 70 долларах.

Проблема в том, что в фискальных претензиях и действиях государства не прослеживается никакой логики. Бюджетного кризиса в России, несмотря на пандемию, нет и в помине. С 1 января 2019 года в России повысили НДС с 18% до 20%, и никто уже даже не вспоминает, зачем и какой это дало экономический эффект. В разгар первого (и, к счастью, пока единственного) российского локдауна зачем-то ввели налог на доходы с банковских вкладов от 1 млн рублей — его россияне впервые заплатят в 2022 году по итогам 2021-го. Если вслед за частью продовольствия начнут регулировать еще и цены на продукцию черной металлургии, будет дефицит и хаос по всей производственной цепочке.

Призрак Госплана продолжает витать над Россией. Хотя СССР, где на излете его существования планировали вручную из Москвы (кстати, еще даже без компьютеров) 24 млн названий товарной номенклатуры, это не спасло от дефицита товаров первой необходимости. И от ситуаций, когда план по штанам недовыполнялся, а по пуговицам для штанов — перевыполнялся. Тридцать лет рыночной экономики — достаточный срок, чтобы освоить наконец рыночные механизмы государственного управления экономикой, а не пытаться постоянно «нахлобучивать» бизнес дубиной госрегулирования.