Медицинский молл, если совсем просто, — это как торговый центр, только вместо бутиков — клиники. В здании площадью 50 тысяч квадратных метров расположатся международные медицинские центры, специализирующиеся на онкологии, ортопедии, даже роддом. Все они смогут пользоваться общими сервисами, например кабинетами лучевой диагностики, эндоскопии.

Свои представительства откроют, в частности, французские клиники «Сан Шарль» и «Леон Берар». Открытие первого московского медицинского молла запланировано на 2022 год. Комментирует гендиректор Фонда Международного медицинского кластера Ильдар Хайруллин:

— У нас в шорт-листе около 25 клиник из различных стран Европы, из США, которым не требуется отдельно стоящих зданий.

— Например, «Сан Шарль» и «Леон Берар». Что по ценам — это сопоставимые национальные цены или какие-то они особые прайсы нам предлагают?

— Когда они заходят на рынок Москвы, то понимают, что необходимо ориентироваться на этот рынок. Когда они подают заявку к нам в экспертный совет, они прорабатывают бизнес-модель, берут цены, которые, наверное, процентов на 30 ниже, чем верхняя ценовая планка в Москве.

По закону на территории кластера можно использовать медицинские препараты и технику, которые не имеют регистрации в России, но имеют регистрационное удостоверение страны происхождения, из которой приехал медицинский оператор.

Пока в кластере только одна клиника — «Хадасса», филиал израильского госпиталя.
Благодаря правилам кластера «Хадасса Москва» одной из первых привезла в Россию так называемые серологические тесты на COVID-19. Также вела переговоры с Pfizer о покупке вакцины, но в итоге их остановила. О том, как будут работать другие клиники медицинского молла, рассказывает старший вице-президент по инновациям фонда «Сколково» Кирилл Каем:

Кирилл Каем старший вице-президент по инновациям фонда «Сколково» «Риски для пациентов нивелированы той разрешительной системой, которая существует в стране происхождения медицинского оператора. Никаких экспериментов над российскими гражданами на этой территории кластеров производиться не будет, никакие препараты, которые не прошли клинические испытания в странах происхождения, также не будут использоваться. Такая правоприменительная практика в некоторых случаях поможет тем пациентам, которым нужны препараты, не зарегистрированные в России, и позволит врачам из этих иностранных клиник использовать уже принятые в их клиниках методики и стандарты лечения».

Нередко Россия годами регистрирует новые препараты. В обычных российских клиниках, в том числе частных, человеку не могут ввести лекарство, не зарегистрированное в России, даже если пациент сам приобрел препарат за рубежом. Так что в медицинском молле, по идее, смогут решать вопросы жизни и смерти. Но есть у подобных проектов и минусы, о них рассуждает первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением Николай Прохоренко:

Николай Прохоренко первый проректор Высшей школы организации и управления здравоохранением «Первое висит в воздухе: это вопрос ответственности, если вдруг что-то пойдет не так. Любые технологии, вплоть до самых опробованных, всегда дают определенный процент осложнений, и есть индивидуальная реакция. Даже если вывеска будет «Хадасса», ее основные принципы и подходы, даже лекарства, аппаратура, но вы же понимаете, что это не «Хадасса» приехала, а она просто веточку у нас такую пустила. Считать, что лечиться в нашем филиале «Хадассы» это все равно что лечиться в «Хадассе», по крайней мере наивно. Там целый комплекс — это раз. Во-вторых, «Хадасса» встроена в систему здравоохранения Израиля».

Подобный проект медицинского молла реализуется в Новосибирске. Но, несмотря на то, что объект был сдан несколько лет назад, пока резидентов там не много.