«У нас был глоток экспортного воздуха, которого теперь не будет», — делится новосибирский фермер Сергей Толстов. Он занимается так называемым органическим сельским хозяйством, экспортирует свои зерновые в несколько европейских стран. И, конечно, следит за тем, как власти начали регулировать его отрасль.

Правительство сначала ввело экспортные пошлины на экспортные поставки зерна сверх определенной квоты. Причина — резкий рост мировых цен. Рубль при этом слабый. Соответственно, производителям гораздо выгоднее продавать свой товар за рубежом, чем внутри страны. И пошлины — это мера, которую государства вводит, чтобы избежать роста цен на хлеб. Но, даже введя пошлину, как рассказывал президенту министр экономического развития Максим Решетников, чиновники поняли, что этой меры недостаточно, и удвоили сбор. Вот как реагирует сибирский фермер Сергей Толстов:

Сергей Толстов фермер «Для нас это удар очень сильный. Почему нельзя уменьшить себестоимость? Себестоимость продукта, допустим, того же хлеба, это же не только пшеница, это же и все энергоносители, это в первую очередь ГСМ, это дизель, на котором возятся все возможные и невозможные грузы, тот же хлеб для магазина, то же зерно для потребителя, тот же ГСМ, который закладывается в больше степени в себестоимость этого зерна, которое мы производим. Мы же потребляем хлеба очень много. Плюс электричество, которое сегодня без конца растет. ГСМ растет, электричество в цене растет, а почему зерно-то должно продаваться по дисконтным ценам?»

Но параллельно правительство вводит механизм зернового демпфера. Если по-простому, то речь идет о компенсации тех доходов, которые аграрии недополучают из-за пошлины. Похожий механизм уже действует в регулировании цен на бензин. Когда мировые цены на топливо высокие, то государство платит нефтяникам, то есть возвращает часть налога. Если наоборот — внутренний рынок становится привлекательным, то уже нефтяники платят государству. И тогда в России не создается дефицит.

Аграриям тоже пообещали возвращать уплаченную пошлину. Но есть одно важное отличие. Нефтяных компаний немного, их можно собрать и договориться. Это и было сделано в 2018 году, когда государство пообещало платить, а бизнес — повышать цены лишь в пределах инфляции. Но аграриев в России гораздо больше, чем нефтяников. Со всеми сразу не договоришься. Хотя, раз уж ввели пошлины, то обсуждать механизм можно и нужно, говорит исполнительный директор Союза экспортеров зерна Эдуард Зернин.

Эдуард Зернин исполнительный директор Союза экспортеров зерна «Просто как направление совершенно точно имеет смысл обсуждать, как механизм компенсации оно будет работать и по источникам компенсации, потому что именно средств, собранных в виде пошлины, у нас не хватит, это показывает простой расчет. Что же касается господдержки селхозтоваропроизводителя, имеет смысл также рассмотреть варианты стимулирования инвестиционной деятельности, потому что сейчас в свете введения торговых ограничений, в свете введения экспортных пошлин, многие сельхозтоварные производители просто пересматривают свои инвестпрограммы».

И еще важный момент. Нефтяникам государство компенсирует недополученные расходы напрямую. Деньги для зерновиков будут распределяться по регионам, и уже они будут давать их аграриям.

С одной стороны, в этом, конечно, есть логика, потому что федеральным властям будет сложно делить средства между многочисленными представителями сельского хозяйства. Но с другой — чиновники на местах начнут сами решать, кому дать деньги. А это может породить и конфликт интересов.

Хотя конфликт уже есть, только другой. Рубль при текущих ценах на нефть слишком слабый, сильно недооцененный, экспорт зерна привлекателен. А власти сейчас активно следят за ценами на продукты. И это стечение обстоятельств привело к тому, что бизнес не сможет заработать столько, сколько планировал.