Обновлено в 17:39

Владимир Путин исходит из того, что резерв правоохранителей для Белоруссии не понадобится и Минск не столкнется с негативным развитием ситуации. Россия как не вмешивалась, так и не вмешивается во внутренние дела соседней республики. Об этом заявил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков.

По словам представителя Кремля, резерв будет состоять из антиэкстремистских частей. Но пресс-секретарь главы государства не стал отвечать на вопрос, входят ли в состав резерва подразделения Росгвардии или военные. «Президент никогда не называет случаи массового избиения сдержанной реакцией, и президент никогда не имел этого в виду», — также заметил Песков.

— Владимир Путин рассказал в интервью, что сформировал некий резерв из сотрудников правоохранительных органов по просьбе Александра Лукашенко для возможной помощи белорусским силовикам. Что это за резерв, из каких частей он состоит?

— Он состоит из тех частей, которые в случае крайней необходимости могут воспрепятствовать экстремистским действиям в республике во исполнение тех обязательств, которые прописаны для России в двух договорах — о коллективной безопасности и о Союзном государстве.

— Это Росгвардия или армия, спецназ?

— Я не могу вам сказать.

— Насколько многочисленны эти люди и чем они вооружены?

— Я ничего не могу сказать про вооружение. Достаточно разумное количество. Очень важно все-таки отдавать себе отчет, и президент это подчеркнул, что это резерв, и нет никакой необходимости как-то его задействовать, как-то его использовать. И мы исходим из того, что с такой крайней ситуацией, которую описал президент, Белоруссия не столкнется.

— Как считают в Кремле, как готовность Путина прислать силовиков для помощи белорусским коллегам может сказаться на отношениях между россиянами и белорусами?

— Никоим образом. Россия как не вмешивалась, так и не вмешивается в белорусские дела.

— Готова ли Россия помогать, наоборот, населению, гражданскому обществу в Белоруссии, если, например, снова будет всплеск насилия со стороны белорусских силовиков?

— Это гипотетические рассуждения, мы с вами видим, что силовики действуют весьма корректно и очень аккуратно выполняют свои функции.

— Но ведь и про протестующих это гипотетические рассуждения.

— Да, поэтому это именно резерв.

— То есть это резерв на гипотетический случай насилия именно с одной стороны — со стороны протестующих, а не со стороны белорусских силовиков?

— Экстремистские действия могут представлять в первую очередь угрозу самому народу Белоруссии.

— То есть экстремистские действия со стороны силовиков тоже будут?..

— Нет, экстремистские действия со стороны кого бы то ни было.

— Когда президент оценивал действия белорусских силовиков как весьма сдержанные, его оценка включает в том числе оценку действий белорусских силовиков в первые три дня после выборов, когда были массовые избиения? Это считается с точки зрения президента сдержанной реакцией силовиков?

— Нет, президент никогда не называет случаи массового избиения сдержанной реакцией, и президент никогда не имел этого в виду. Если подобные случаи применения необоснованной силы имели место, то, наверное, это вопрос для разбирательства внутри Белоруссии. Это не может быть вопросом Российской Федерации.

— Получается некоторое противоречие. Превышение силы белорусскими силовиками не является вопросом для российского президента, но оценка их действий как сдержанных тем не менее является частью оценки российского президента. То есть позитивно оценивать президенту России можно, а негативно оценивать чьи-то действия, получается, нельзя?

— Нельзя, конечно.

— И президент, и вы говорите про крайнюю необходимость, при которой российский резерв может быть введен в Белоруссию. Что это за крайняя необходимость? Как точнее описать ее параметры?

— Гипотетическая опасность выхода ситуации из-под контроля, когда в опасности стабильность, вообще существование органов государственного управления и безопасность людей. Вот вам и критерий.

Между тем Лукашенко рассказал о разговоре с Путиным по поводу создания резерва.

«У нас договор. Говорю: «Давай думать, что будем делать». Он говорит: «Мы знаем, чего они хотят». И Путин уже прошел несколько таких этапов от чеченской войны и знает, что происходит вокруг границ. И мы с ним договорились. Мы справимся с этой проблемой. Но если там дернутся за пределами, надо задействовать совместную группировку вооруженных сил, основой которой является белорусская армия. А россияне нас должны поддерживать и двигаться за нами. Мы создали резервы с ним. Ни один солдат из России не пересек нашу границу. Мы пока справляемся сами. Но у нас даже не дрогнет ни голос, ни рука, ни нога для того, чтобы вместе устаканить любого, кто дернется на западной границе Союзного государства».

«Вы вчера слышали заявление нашего соседа и моего хорошего друга [Владимира Путина], — отметил Лукашенко. — Это же не потому, что россияне хотят защитить Беларусь. Слушайте, сами защитимся. Но мы с президентом России понимаем, что может быть, если мы прозеваем».

Как в Белоруссии восприняли информацию о создании резерва силовиков, комментирует белорусский политолог Евгений Прейгерман.

Евгений Прейгерман политолог «По крайней мере, те, кто, как мне кажется, внимательно следит за политикой на постсоветском пространстве, понимали, что нечто такое всегда может происходить, просто потому, что есть договоренности, и потому что есть достаточно понятная логика, которая может к этому привести. Но, с другой стороны, очень многие, особенно в числе тех, кто сейчас стал активно участвовать в протестах, в какой-то степени имели розовые очки не только в отношении какого-то возможного участия России, но и в целом по поводу того, как белорусские власти могут реагировать на усиливающиеся протесты. Мне кажется, в абсолютном большинстве у людей было представление, что если нас выйдет действительно много, как никогда не выходило, то власть просто рассыплется, она же не может ничего противопоставить такой доминирующей воле народа. И сейчас увидели, что не просто может, а готова противостоять, причем всеми возможными средствами, и идти, как нам Лукашенко говорит, до конца. И я думаю, что у многих и те действия, которые здесь уже происходили со стороны белорусских силовиков, и теперь заявление Владимира Путина вызывают некую апатию. А многие до сих пор не верят, считают, что это просто для красного словца и что Россия никоим образом ни в чем не будет участвовать. Мне кажется, и заявления самого Лукашенко после первых бесед с Путиным по телефону, и теперь уже слова Владимира Путина в первую очередь имеют значение не в том плане, ждать непосредственно военного или милицейского вмешательства со стороны России или не ждать, а в том, что они посылают совершенно четкий политический сигнал о том, что Россия будет исполнять свои обязательства, которые существуют. И это сигнал в первую очередь не для протестующих, а сигнал для всей государственной машины в Белоруссии и в самую первую очередь для белорусских силовиков. Если кто-то из них, может быть, даже начал сомневаться в какой-то момент, когда увидел этот огромный протест в ответ на насилие, которое было на улицах городов Белоруссии, то теперь они в наименьшей степени будут сомневаться, потому что понимают, что если даже этот протест будет нарастать, Россия поможет».

Как заявила канцлер Германии Ангела Меркель, она надеется, что Россия не задействует резерв правоохранителей в Белоруссии. Меркель также сообщила, что обсуждала с Путиным вопрос необходимости соблюдения суверенитета Белоруссии. «Люди должны иметь возможность идти своим путем», — заявила канцлер Германии, отметив, что не считает необходимым менять отношение к России и хорошие взаимоотношения Москвы и Берлина остаются важной целью.

Как можно оценить уже имеющуюся и гипотетическую реакцию Запада на создание российского резерва силовиков? Мнение эксперта Международного института гуманитарно-политических исследований Владимира Брутера.

Владимир Брутер эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований «Вопрос здесь не во вмешательстве. Давайте себе представим обратную ситуацию: в Болгарии происходят резкие антиправительственные демонстрации с пророссийскими лозунгами. Давайте попробуем представить себе, что с таким заявлением выступает Путин и говорит Меркель, что правительство, которое прозападное, не должно задействовать таких мер против демонстрантов, оно должно себя вести совершенно по-другому, а людям надо дать шанс. Если люди хотят хороших отношений с Россией, то почему вы этому противитесь? И можно предугадать, какая будет реакция со стороны коллективного Запада. Это не мы поделили мир, это они его пытаются поделить. При этом они еще выставляют какие-то условия. Это неправильно. Если они хотят сотрудничать с Россией, они знают, как это делать. Если они не хотят сотрудничать с Россией — значит, так тому и быть. А Путин вчера обозначил красные линии. Он сказал, что если вы их переступите, то реакция будет другой. И тут дело не в том, что Меркель будет что-то причитать или что-то просить, а дело в том, что реальность гораздо жестче, чем нам бы того хотелось. И поэтому, если Запад продолжит свои действия на белорусском направлении так, как они шли, например, недели две назад, то ситуация будет ухудшаться. Если все будет спокойно, то разговоры о каком-то резерве покажутся излишними».

Политолог Георгий Бовт пока оценивает международную реакцию как довольно сдержанную.

Георгий Бовт политолог, журналист «Во-первых, вмешательство еще не произошло, во-вторых, принципиально нового здесь разве только то, что Путин уточнил, что это может быть не военная, а полицейская помощь. Кроме того, он оговорился, что это будет применено только в крайнем случае, если ситуация выйдет из-под контроля. Эту оговорку Путина сегодня еще раз акцентировал Дмитрий Песков. В то же время Меркель заверила, что, например, «Северный поток — 2» должен быть достроен, поскольку это не политический, а экономический проект. Таким образом, все ворота остаются открытыми, калитки тоже, ждут дальнейшего развития ситуации. Что касается Лукашенко, то его реакция очень многословна, я бы сказал, восторженно многословна, он, мне кажется, безмерно рад, что все так для него удачно оборачивается. И миллиард долларов ему фактически подарили, и военную помощь обещали, и вакцину поставят, а главное, протесты пошли на спад. В общем, все у него пучком, как говорится».

Накануне «Левада-центр», внесенный в список иноагентов, сообщил, что более половины россиян хотят, чтобы президентом Белоруссии оставался Александр Лукашенко.

В воскресенье у Лукашенко день рождения: он отметит 66-летие. Протестующие, которые в этот день собираются на очередную акцию, уже заявили, что возьмут с собой цветы и креативные подарки для президента.