Сначала мы собираемся производить 5 млн доз ежемесячно, потом 10 млн. Но, как сообщили в Российском фонде прямых инвестиций, 20 стран собираются купить у нас 1 млрд вакцин. Ежегодно миру потребуется 3-5 млрд доз.

Этот рынок оценивают в 75 млрд долларов. Соответственно, Россия претендует на четверть, или примерно на 18 млрд долларов. То есть теоретически у центра Гамалеи и нескольких частных фармкомпаний есть шансы заработать очень хорошие деньги.

Причем сейчас основная борьба будет идти не за рынки развитых стран, таких как США и государства Европы, где способны сделать свою вакцину. А за государства, которые на это не способны и где живут миллиарды людей. Сможем ли мы освоить производство такого масштаба? И сколько будет стоить его построить? Не так дорого, уверяет профессор Сколковского института науки и технологий Дмитрий Кулиш.

— Финансирование фармпроизводства — это детский лепет по сравнению с финансированием инфраструктурных проектов. То есть, условно говоря, чтобы построить новую площадку, которая будет делать сотни миллионов доз в месяц, нужно 200 млн евро, плюс-минус 100 млн туда-обратно. Это цена одной ТЭЦ, даже если десять подстанций.

— А по времени?

— За год это все строится с «гринфилда».

200 млн евро, о которых говорит профессор, — по курсу примерно 16 млрд рублей. Известно, что в разработку вакцины центра Гамалеи вложили 4 млрд в нашей валюте со стороны РФПИ. Производить помимо самого центра Гамалеи будет входящий в АФК «Система» завод «Биннофарм». И рынок, видимо, прекрасно понял, какой это сулит профит, — акции «Системы» взлетели на Московской бирже.

Помимо этого предприятия производством займется «Р-Фарм» Алексея Репика. Заодно компания намерена производить и британскую вакцину вместе с AstraZeneca, и создать в России хаб для продажи препарата в 30 стран мира. Кроме того, вакцину Гамалеи будет делать «Генериум», принадлежащая Виктору Харитонину, — визитной карточкой этого бизнесмена в свое время стал знаменитый «Арбидол».

Но вполне вероятно, что производство будет налажено и в других странах. Сейчас патентные заявки рассматриваются в 150 государствах. Директор центра Гамалеи Александр Гинцбург заявил «Интерфаксу», что у вакцины 16 авторов, в том числе и он сам. И они будут получать роялти. Впрочем, обычно интеллектуальный труд наемных работников принадлежит работодателю, в данном случае государственному научному центру.

Заработают ли ученые? Как договорятся, считает руководитель практики интеллектуальной собственности адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Павел Садовский.

Павел Садовский руководитель практики интеллектуальной собственности адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» «Авторы в данном случае, как правило, находятся в положении работников. Соответствующий результат их деятельности относится к так называемому служебному продукту. По которому права по умолчанию принадлежат работодателю, в данном случае — институту. Институт становится правообладателем и может распоряжаться правами на соответствующее изобретение. А отношения с авторами здесь регулируются в рамках трудовых отношений, и авторы, как правило, получают вознаграждение, как они договорятся с работодателем».

Глава РФПИ Кирилл Дмитриев, комментируя иностранную критику российской вакцины, сказал, что это связано с западными корпорациями — с их переживаниями, что русские опередили. А значит, и денежные сливки могут достаться России. Конечно, в случае если страна убедит иностранцев в безопасности препарата и они начнут его у нас закупать. Ну и в случае, если устроит цена.

По данным «Ведомостей», одна доза нашей вакцины будет стоить не больше 20 долларов. А наш российский рынок вакцины от коронавируса издание оценило в 800 млн долларов. У главных иностранных конкурентов из США, как писала Financial Times, цены будут сопоставимые — 20-30 долларов за дозу. Но там, по некоторым данным, рассчитывают на маржу в 30-40%. У нас на 20% по всей цепочке, заявляли в «Р-Фарм».

А вот англо-шведская AstraZeneca, по данным Financial Times, собиралась продавать вакцину за 3-4 доллара. Но, видимо, дело не в том, что британцы сумеют сделать крайне дешевый препарат. Они, если он окажется эффективным, якобы намерены отказаться от прибыли и продавать по себестоимости. То есть стать альтруистами на рынке в десятки миллиардов долларов. Станиславский бы знал, как на это ответить.