В России резко выросли оптовые цены на топливо: 92-й бензин на Санкт-Петербургской бирже подорожал на 23% с начала мая, а 95-й — на 33%. По данным издания «Коммерсантъ», в прошлом месяце НПЗ снизили производство, в том числе из-за сокращения объема продаж в условиях карантина.

В конце мая из-за частичного снятия ограничений в Москве и регионах спрос на бензин стремительно вырос, к чему нефтекомпании оказались не готовы. Но большой проблемы в этом нет, считает пресс-секретарь и вице-президент «Роснефти» Михаил Леонтьев.

Михаил Леонтьев пресс-секретарь и вице-президент «Роснефти» «Проблемы никакой нет, потому что розничные цены дают достаточную маржу продавцам, чтобы зарабатывать при нынешних оптовых ценах. То есть вилки такой, что оптовые цены больше розничных, не существует. Поэтому стоны независимых сетей исходят из того, что им не очень удобно, что их не могут удовлетворить дополнительные заявки. Речь идет о том, что отрасль находится в ситуации непрогнозируемости спроса, потому что очень многие колебания спроса связаны не с вещами, которые можно подсчитать, а с решениями. Например, никто не думал, что в июне вдруг неожиданно спрос сравняется с июнем прошлого года, а он сравнялся. А когда в марте спрос резко упал и у нас все было затоварено, все это происходит на фоне того, что во всем мире переработка убыточна. Естественно, дополнительных объемов никто не копил, потому что никто не собирается себе немного напроизводить в убыток, то есть увеличить убытки, чтобы на всякий случай иметь топливо, которое вдруг кто-то захочет приобрести. Это все очень временные явления, никакой проблемы я здесь не вижу. Что касается каких-то весьма, на мой взгляд, ситуативных претензий розничных сетей, то они получили в первом квартале колоссальную сверхприбыль. Можно сейчас немножко сбросить жир, потому что это очень краткосрочная вещь. Это наладится, просто невозможно быстро реагировать на такие колебания спроса, когда у вас сначала вырубается весь транспорт, а потом одномоментно, в один день, врубается».

А в российском парадоксе «нефть дорожает — бензин дорожает, нефть дешевеет — бензин дорожает» виноват демпфирующий механизм, введенный ранее для того, чтобы сглаживать влияние внешней конъюнктуры на цены внутреннего рынка. Ситуацию комментирует вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев.

Дмитрий Гусев вице-президент Независимого топливного союза «Демпфер, демпфер, демпфер и еще раз демпфер. Когда создавалась модель демпфера, когда она просчитывалась, неоднократно Независимый топливный союз направлял свои пожелания в Минэнерго, потому что изначально говорилось о том, что демпфер был создан, когда цены на нефть росли, и фактически модель была создана для того, чтобы компенсировать нефтяным компаниям убытки, которые они получали от реализации бензина и дизельного топлива на внутрироссийском рынке. К сожалению, та модель не учитывала то, что цены могут вдруг резко упасть. Видимо, на тот момент Минэнего, министерство финансов, которые согласовывали данную модель, не представляли такого сценария и, соответственно, заложили ту бомбу, которая фактически у нас сейчас есть. Соответственно, при резком падении цен на нефть у нас получилась такая ситуация, что не компенсировать нефтяникам необходимо их убытки по реализации нефтепродуктов в России, а нефтяники должны доплачивать за каждый произведенный литр, тонну бензина и дизельного топлива. Механизм демпфера создал фактически ту ситуацию, когда переработка и производство бензина внутри России стали невыгодны».

По словам эксперта, на рост оптовых цен на топливо в России повлиял также временный уход НПЗ на ремонты и то, что некоторые нефтяные компании увеличили экспорт топлива.