Недавно о банкротстве заявил продавец одежды Fashion House. Случай с этой компанией — лишь первая публичная ласточка. В России сейчас действует мораторий на банкротство для пострадавших отраслей, но это если компанию банкротят кредиторы. Мера хорошая, она помогает спасти тот бизнес, у которого еще есть шансы выплыть.

Сейчас же речь идет о том, что компании самоликвидируются, потому что у них просто нет денег, чтобы платить зарплаты и рассчитываться с контрагентами. Если говорить о fashion-сегменте, то будут и другие банкротства, предполагает генеральный директор Finn Flare Ксения Рясова, причем дело не только в текущем кризисе — сложилось все.

Ксения Рясова генеральный директор компании Finn Flare «Сегмент одежды сейчас себя ощущает в невесомости, то есть куда-то летим, на мой взгляд, в пропасть, но, может быть, и не в пропасть, может быть, мы летим в светлое будущее. Нам крылья подрезали в прошлом году поднятием НДС, и мы вынуждены были платить этот НДС за счет маржи. Войти в кризис и неубыточной компании — это жесть. Сейчас все пришли без подушки безопасности в кризис. Однозначно банкротства будут, конечно. Fashion House, они были первые, они даже не стали барахтаться, они сразу сказали: «Все». Это серьезный кризис».

Банкротство не освобождает от выплат зарплат. Тут два юридических аспекта. Первый — гражданский. Если у компании нет денег и ликвидного имущества, а у ретейлеров его, как правило, нет, то средства на выплаты зарплат будут взыскивать у акционеров и руководства. Не факт, что и это поможет найти деньги, чтобы рассчитаться с сотрудниками.

Второй аспект — уголовный. Следователи могут заинтересоваться, а не потратила ли компания деньги, вместо того чтобы выплатить зарплаты, на иные цели? А за это можно сеть в тюрьму. Ситуацию комментирует управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» Федор Трусов.

Федор Трусов управляющий партнер адвокатского бюро «Соколов, Трусов и партнеры» «Уголовка, уголовное преследование — да, возможно. Но это если деньги были, что называется, выведены из компании, и в данном случае особенно если пошли на иные цели, а не на выплату зарплаты. Да, возможно уголовное преследование. У нас же проблема нашего Уголовного кодекса — его можно при должной фантазии применить к любому предпринимателю. Это другая проблема. У нас действительно риторические слова, что был бы человек, а статья найдется. Это правило никуда не делось».

Уголовные дела, возникающие в ходе банкротства, были и раньше. Вопрос: не увеличится ли их количество сейчас, когда части компаний запретили работать, но обязали платить зарплаты; когда даже те, кто работать может, из-за отсутствия спроса и контрактов живут с нулевой выручкой; когда кто-то сэкономил на зарплатах и заплатил контрагенту, чтобы спасти бизнес и в будущем все-таки иметь возможность эти зарплаты платить?

Господдержка доходит не до всех. И как посмотрят власти на тех, кто решит просто ликвидироваться, распустив персонал? Впрочем, что будет с бизнесменами-банкротами, станет известно уже скоро.