В ответ на предложение первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева провести встречу Владимира Путина и Владимира Зеленского при его посредничестве в городе Нур-Султан пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что Путин готов встретиться с Зеленским, однако «встреча ради встречи» Кремль не интересует. Такие переговоры должны тщательно готовиться, и, кроме того, Москва все еще ждет от Киева исполнения обязательств.

«Мы традиционно признательны Назарбаеву и высоко ценим усилия наших казахстанских партнеров, усилия Нурсултана в плане налаживания российско-украинских отношений. Вы знаете, что президент Путин является сторонником реанимации отношений, но сделать это невозможно без взаимности со стороны Киева», — заявил Песков. И добавил, что Москва сейчас «концентрируется на подготовке встречи «нормандского формата». Так встретятся наконец в обозримом будущем президенты России и Украины?

Организовать личную встречу Путина и Зеленского Нурсултан Назарбаев предложил после своего разговора с украинским президентом. Нельзя исключать, что тот сам попросил его об услуге посредничества. Однако более вероятно, что Назарбаев сам решил проявить мудрую геополитическую инициативу, поскольку он никогда не был чужд таким широким международным жестам. А еще ранее с аналогичной инициативой выступил белорусский президент Лукашенко. Однако получил от Кремля примерно такой же ответ, как и Назарбаев: мол, прежде чем встречаться, надо понять, зачем и о чем можно договориться. Пока никаких дивидендов для себя во встрече Путина с Зеленским Москва не видит.

Эта встреча нужна прежде всего украинскому президенту. Во-первых, ему надо уже что-то предъявить избирателям по части обещанного урегулирования на юго-востоке. Да, состоялся первый обмен пленными, произошел со скрипом и задержками отвод противоборствующих сил. А дальше для Киева — развилка. Очень похожая на тупик. Что делать с Донбассом? Признать его особый статус в такой форме, как это прописано в Минских соглашениях? Это на практике будет означать официальное признание существования на территории Украины пророссийского вооруженного анклава, живущего во многом по другим законам и обычаям, чем остальная страна. Пока Зеленский не хочет идти на это, хотя представитель Киева предварительно подписал так называемую формулу Штайнмайера, которая как раз прописывает шаги по признанию такого особого статуса.

И тут начинается для Зеленского уже «во-вторых» — зачем ему еще нужна встреча с Путиным. Он понимает, что саммит в «нормандском формате» подвис. Циркулирующие в украинских массмедиа слухи о том, что он может состояться в конце ноября, пока никак не подтверждаются. Москва требует, чтобы перед встречей были обозначены рамки договоренностей, которые на ней будут подписаны или согласованы. А Киев не хочет брать на себя четких обязательств. Прежде всего по Донбассу. И Зеленский, видимо, хочет в ходе личной встречи каким-то образом так «очаровать» Путина, чтобы он пошел на какие-то отступления от тех же Минских соглашений и, в частности, «формулы Штайнмайера». Заодно украинский президент надеется достичь пиар-эффекта от того, что посидел за одним столом с «великим и ужасным властителем России» и даже потом рассказать, что он чего-то от него там потребовал. Возможно, даже решительно.

Такая тактика «убалтывания» и «очаровывания» сторонних арбитров, коими в Киеве, конечно же, видятся западные лидеры, которым надо продемонстрировать свое миролюбие на фоне «агрессивной России», — она хороша для игр КВН. Зеленский в молодости, помнится, выступал за довольно сильную команду. Однако этот популистский стиль не очень попадает в тон тому, как нынче принято не только шутить, но и вообще вести дела в Кремле, где не устают повторять в разных формах что Зеленскому, что Лукашенко, что Назарбаеву примерно следующее: «Есть определенные договоренности, называются «Минские», они записаны на бумаге. Есть согласованный ранее формат действий. Называется «нормандский». Так что давайте-ка, как говорится, «по протоколу», нам спешить некуда. А суетиться тем более незачем. Да и было бы перед кем. И не надо тут перед нами красоваться в тоге миротворца. У нас своя есть. Мы ее вообще никогда практически не снимаем».