Россиянки, бежавшие из лагеря для семей пленных боевиков в Сирии, просят помощи у российских властей, сообщает РБК. Женщины записали аудиообращение к президенту Владимиру Путину и омбудсмену Татьяне Москальковой.

Одна из женщин говорит, что она из Санкт-Петербурга, другая — из Чечни. Они просят вернуть их домой и опасаются военных действий, которые, по их словам, еще не закончились, говорят, что слышна стрельба и на месте присутствуют военные из курдских формирований.

Я, Крюкова Юлия Юрьевна, нахожусь в лагере аль-Холь, я из города Санкт-Петербурга. Я обращаюсь к Владимиру Владимировичу Путину, Хеде Саратовой и Москальковой с просьбой вернуть меня домой. Я не хочу возвращаться в Довлю. Здесь есть женщины, которые хотят вернуться в Довлю, и если они узнают, что я хочу вернуться домой, они могут меня избить. Один раз уже такое произошло. Они меня избили, и я обратилась к врачам, которые даже не дают мне лекарства. Мне очень плохо, я хочу домой, помогите мне вернуться домой, я много могу что рассказать.

Я из Айн-Исса, я пишу вам, вы, наверное, слышали новости о том, что произошло. Здесь мы не можем оставаться, у нас дети. Здесь военное положение, что нам делать? Почему так тяжело нас забрать отсюда? Турков вообще здесь нет, они далеко. Бои приостановлены. Башар Асад наступает на эти земли.

После того как женщины отправили эти сообщения, они пропали. BBC сообщило со ссылкой на родственников женщин, что из сирийских лагерей исчезли сразу 50 россиянок.

Член Совета по правам человека при главе Чечни Хеда Саратова уточнила Business FM, что пропали 17 женщин и более 20 детей. Все они находились в лагере Айн-Исса, известном как тюрьма для семей боевиков экстремистской группировки «Исламское государство», запрещенной в России.

Хеда Саратова говорит, что общалась с этими женщинами после начала турецкой операции «Источник мира» и они оставались в лагере под контролем курдских формирований.

— Люди, которые охраняли этот лагерь, сказали, что можно уходить. Многие ушли. Эта группа осталась в лагере, они были со мной на связи, с родственниками. В какой-то момент они сказали через громкоговоритель, они не утверждали, курды ли или еще кто-то, им предлагалась дорога за 5 тысяч долларов, воспользоваться услугами проводников, они не клюнули, продолжали оставаться там. Палатки начали гореть. Они взяли своих детей и начали оттуда убегать. Все очень долго, весь день, ночь они провели в открытом поле. Потом они дошли, как они сказали, до турок, база, что ли, военная. По крайней мере, эти люди им помогли, дали крышу над головой, накормили. И они там продолжали быть. День-два там были, после этого они куда-то исчезли. Родственники все беспокоятся.

— Эти аудиосообщения они до того отправили?

— Еще они были в Айн-Иссе. Они двигались, они присылали эти сообщения — «мы там, мы там». Турчанки куда-то ушли. В основном там были дагестанские, одна чеченка, из Москвы. В основном это были россиянки. Я звонила в турецкое посольство, когда они еще там были, чтобы они им помогли, они действительно помогли с едой. Может, их перевели в Турцию, может, обратно куда-то в лагерь. Некоторых женщин, которых они отловили по дороге, переместили в лагерь аль-Холь. А эти женщины окончательно куда-то исчезли.

Business FM обсудила ситуацию с руководителем научных исследований в Институте «Диалог цивилизаций» Алексеем Малашенко.

— Если эти женщины находились в лагере для пленных боевиков, значит, это жены боевиков?

— Скорее всего, да. Тем более что есть много информации, что и уезжали вместе с семьями из того же Дагестана, из Чечни. Кстати говоря, не только из России, но из Центральной Азии. По Киргизии такие случаи, по Узбекистану даже.

— Поскольку они гражданки России, мы должны их эвакуировать.

— Конечно, должны эвакуировать. Это задача государства. Но возникает такая ситуация: ехали-то они по своей воле, и ехали они, в общем-то, помогать мужьям воевать за те идеи, которые здесь чужды, в организации, которая здесь запрещена. Но тем не менее каким-то образом охранять наших гражданок необходимо, а это очень непросто. Между прочим, уже были такие варианты, ну не совсем такие, но и через Чечню возвращались женщины, там у них, конечно, были проблемы потом, в том же Дагестане. Но тем не менее какая-то помощь оказывалась. И я думаю, что сейчас эту помощь просто необходимо оказать.

— Для российских властей эти женщины преступницы. Что бы их здесь ждало?

— Российские власти разные. Я знаю, что в Дагестане у этих дам были проблемы. В Чечне, по-моему, не было проблем.

— В одном случае женщины называют лагерь для беженцев аль-Холь, в другом лагерь — Айн-Исса, это тюрьма для семей боевиков. Что с этими лагерями планировалось делать после подписания российско-турецкого меморандума?

— Эти лагеря как бы пропадают, кто их будет содержать в этой ситуации? Она так быстро поменялась, что сейчас никакого ответа окончательного быть не может. Потом, посмотрите, что рассказывают те же женщины, — курды их выгнали. Куда они попали? Они попали к каким-то сирийцам, которые воюют за турок. Тоже интересный момент.

— Но турки при этом якобы еще не пришли.

— А турки не пришли. Чтобы все это как-то разрулить, необходимо знать точно место, где они находятся, кто вокруг них.

— Сегодня сообщилось об уничтожении главы ИГИЛ аль-Багдади, причем рядом с турецкой границей. Вроде как турки даже не были предупреждены об этой операции. Как вы все это оцениваете?

— Никак не оцениваю, потому что Багдади, по-моему, убивали три раза, а бен Ладена, если мне память не изменяет, 11 раз, пока наконец не убили. Пока тело не будет выдано общественности, тут вообще не о чем говорить.

Официальный представитель МИДа Мария Захарова заявила Business FM, что российское посольство в Дамаске сейчас занимается вопросом российских женщин в Сирии, а уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова сообщила СМИ, что пока ей поступило лишь одно обращение, от россиянки Юлии Крюковой.